— А падающие звезды Он не смог удержать, — возразил Толстик.
— А по-моему, Он хочет, чтобы они падали, — сказал Парнишка.
Ричард Дойл. Приставание к бабочке
— Вот если бы они все попадали, здорово было б посмотреть! — крикнул Толстик.
— Ага, — отвечал Парнишка, — они бы за одну ночь все попадали, вот тогда бы даа!
— Ну, луна-то осталась бы, — резонно возразил Толстик. — Пап, а правда, что Бог слышит все, что мы говорим?
— Право же, не знаю, — осторожно ответил тот. И вправду, никогда не известно, куда могут завести каверзные вопросы этих маленьких пройдох. Леди Солнышко была более прямолинейна или более консервативна.
— Да, милый, Он слышит все, что ты говоришь.
— А сейчас Он слушает?
— Конечно, милый.
— Ну, с Его стороны это очень невежливо!
Папа улыбнулся, а леди Солнышко открыла рот от изумления.
— Это не грубость, — заявил Парнишка. — Это Его долг, и Он обязан знать, что ты делаешь и говоришь. Пап, а ты когда-нибудь эльфа видел?
— Нет, сынок.
— А я однажды видел.
Парнишка — само воплощение правдивости и рассказывает все в мельчайших деталях, поэтому его слова вызвали живейший интерес.
— Расскажи нам, дорогой.
Он описал все случившееся настолько сухо, словно это был не эльф, а персидская кошка. Скорее всего, его искренняя вера повлияла на его восприятие мира.
— Это было в детской. У окна стояла табуретка. Эльф спрыгнул на табуретку, потом на пол и прошел по комнате.
— А в чем он был одет?
— Во все серое, в такую длинную мантию. Ростом он с Крошкину куклу. Рук я не видел, они были под мантией.
— А он на тебя посмотрел?
— Нет, он глядел в сторону, лица я не увидел. Колпак у него был, маленький такой. Больше я эльфов не видел. Есть еще, конечно, Дед Мороз, он ведь тоже волшебный.
— Пап, а Деда Мороза убили на войне?
— Нет, малыш.
— Потому что он ни разу не приходил, как началась война. Мне кажется, он воюет с немцами-перцами, — предположил Толстик.
— В прошлый раз, когда он приезжал, — продолжил Парнишка, — папа сказал, что один из оленей подвернул ногу на брусчатке Монкстоун-Лейн. Может, поэтому он больше и не приходит.
— После войны он обязательно приедет, — пообещал Папа. — Он будет во всем новом, таком алом и белоснежном, что залюбуетесь.
Он вдруг помрачнел, подумав о тех, кто уже никогда не дождется Деда Мороза. Десять погибших в одной только их семье. Леди Солнышко протянула руку и положила ему на плечо. Она всегда знала, о чем думает Папа.
— Они будут с нами духом своим.
— Да, веселым и радостным духом, — веско произнес Папа. — Дед Мороз вернется, и в Англии все станет хорошо.
— Пап, а как же в Индии? — спросил Парнишка.
— А что такого в Индии?
— Ну, как на санках и оленях скакать по морю? Подарки-то все промокнут.
— Да, дорогой, на Деда Мороза уже поступили жалобы, — серьезно ответил Папа. — Так-так, вот и Фрэнсис! Время спать ложиться!
Дети неохотно встали, слушаясь отца.
— Помолитесь здесь, прежде чем идти спать.
Три маленькие фигурки преклонили колени на ковре, Крошка крепко обняла свою Ригли.
— Парнишка, ты начинай, а остальные за тобой.
— Боже, благослови всех, кого люблю, — раздался звонкий, чистый детский голос. — Пусть я буду хорошим мальчиком, и благодарю Тебя за благо Твое на сей день. Спаси и сохрани Аллейна, что воюет с немцами, и дядю Космо, что воюет с немцами, и дядю Вуди, что воюет с немцами, и всех по водам плавающих, и бабушку, и дедушку, и дядю Пэта, и пусть мама с папой никогда не умрут. Вот и все.
— И пошли много сладкого сахала всем бедным, — неожиданно добавила Крошка.
— И немножко бензина для папы, — прибавил Толстик.
— Аминь! — провозгласил Папа, и три детские головки потянулись к родителям, чтобы те поцеловали их на ночь.
— Пап, — спросил как-то раз старший. — А ты когда-нибудь видел диких индейцев?
— Да, малыш.
— А кого-нибудь скальпировал?
— Боже упаси, нет, конечно же.
— А тебя кто-нибудь скальпировал? — вставил Толстик.
— Дурачина! — воскликнул Парнишка. — Если б с папы сняли скальп, у него бы не было столько волос на голове, разве что они бы заново выросли.
— А на самой макушке у него волос нету, — заметил Толстик, нависая над спинкой низкого кресла, в котором сидел Папа.