— А нет ли у вас, досточтимая, белой блузки с воротничком под горло? — наблюдая, как расстроенная приятельница подтягивает край выреза повыше, спросила я.
— У меня такой нет, а вот у матушки была. Точно помню. — И наследница с головой нырнула в шкаф.
Надев платье на блузку, которая прикрыла и грудь, и часть шеи, Тата покружилась перед зеркалом.
— Как интересно получилось, — любовалась она результатом, — платье перестало быть вечерним, но осталось нарядным.
— Угу, — согласилась я, скрепляя булавками линию соединения, — вот здесь бы хорошо проложить такую же ленту, как будет в шнуровке. И шов прикроет, и вид законченный платью придаст.
— Что с беретом делать? Так не хочется уродовать этакую красоту обязательным колпаком.
— А мы и не будем. Непременное требование — прикрыть волосы. Так? — Тата кивнула. — Давайте сделаем красивую двухцветную чалму.
Вытащив из вороха аксессуаров, разбросанных по всем поверхностям комнаты, два шарфа подходящего цвета, я переплела их между собой, а потом шпильками закрепила на голове женщины.
— Агапи, вы волшебница!
Тата смотрела на себя в зеркало и, кажется, не узнавала. Цвет глаз, подсвеченный изумрудным оттенком платья и шарфа, стал ярче. Кожа, оттенённая белой блузкой, засияла. Осталось только чуть брови подвести и губы подкрасить, и все мужчины выстроятся в очередь за сыром. Но макияж будет позже. Нельзя всё сразу вываливать на непривычную к таким переменам приятельницу.
Помогая аккуратно снять готовое к переделке платье, я вспомнила об обуви.
— У вас тут какую обувь принято носить?
Взлохмаченная от переодевания, Тата с недоумением посмотрела на меня:
— Не поняла вопрос? Обувь носят разную. По сезону, по кошельку.
— Хотела спросить, обязательно цвет башмачков должен совпадать с цветом платья?
— А-а-а! — протянула моя подопечная, поняв о чем идет речь, — такого нет. К тому же, пару сезонов как модно носить обувь натурального цвета под любую одежду. Вы не переживайте, Агапи, у меня хорошая обувь. Мне иначе нельзя — весь день на ногах.
Одной заботой меньше, выдохнула я. Зато Тата сникла. Что ещё?
— Вот только как быть с руками?
Растопыренными ладошками женщина покрутила у лица. Ну да, такое за день не исправишь. Мозоли, царапины, огрубевшая кожа.
— Не переживайте, дорогая, мы их спрячем. Где-то кучу перчаток видела.
— Торговать в перчатках? Но так никто не делает!
— Так и сыром с плесенью в нарядных платьях никто не торгует, — рассмеялась я, и Тата согласилась.
Ультрамариновое платье в переделке почти не нуждалось. Похоже, матушке Таты оно было тесновато, а вот дочке пришлось впору, только пуговицы немного перешить. Высокий воротник и узкие рукава делали стройную женщину ещё более изящной.
— Сюда немного кружев не хватает, на мой взгляд. На воротник, чтобы лицо освежало и не отпугивало покупателей излишней строгостью, — советовала я, думая, чем же в этом комплекте прикрыть волосы.
— Может, берет? — робко посоветовала моя модель.
— Так мы же решили не уродовать наряды, — не поняла я.
— Да нет, не полотняный, а бархатный. Сейчас вспомнила, что был где-то.
С полок уже без всякого почтения к памяти родительницы полетели шляпные коробки.
— Вот! — являя на свет головной убор, богато декорированный перьями и стразами, заявила Тата.
— А за перья не нагорит от комиссии? — с сомнением разглядывая пышное украшение, спросила я.
— Не знаю, — призналась приятельница.
— Давайте попробую убрать это богатство, а вы пока в бирюзовое платье переоденьтесь.
Пришито было намертво. Как ни старалась я поддеть нитки острым кончиком ножниц, но так и не смогла разобраться с системой крепления.
«Да чтоб тебя!» — рыкнула я и раздражённо щелкнула пальцами.
Первое правило мага — это выдержка и спокойствие. Когда эмоции туманят разум, результат кастования непредсказуем. Перья вспорхнули, улетели в противоположный от меня угол и там зарылись в кучу разноцветного тряпья. Но улетели они не просто так, а выхватив кусок берета, к которому были пришиты. Хорошо, что Инк не видит. Ржал бы сейчас до икоты, подумала было я, но смеха не избежала.
Тата повалилась на кровать и заливисто хохотала:
— Агапи, не обижайтесь, ради Светлого, но у вас такое лицо было, когда перья улетели, такое лицо. Ой, не могу!
Ну да, растерялась. Хотела же по-другому сделать, а получилось… Весело получилось, и я тоже с хохотом повалилась на кровать.
Насмеявшись, вытерли набежавшие слёзы и вернулись к насущным делам. Как на родине говорят: «Делу время — потехе час».
Тата отпарывала у бирюзового платья шлейф — он на полметра тянулся по полу за рискнувшей надеть наряд женщиной.