- Где, где? – наклонилась Глория, сидевшая далеко от окна. – Джули, мне за твоей шевелюрой ничего не видно! И как ты отрастила такую гриву?
- Так ее отец – химик, - усмехнулась Флоренс. Локоны Джулии были предметом зависти всего курса. – Мало ли какие декокты хранятся в его лаборатории!
- Ой, ладно. Вы меня уже сто раз об этом спрашивали, - отмахнулась Джулия. – Кокаина вам всем не хватает, вот что!
- Для волос? Что, правда? – оживились девушки.
- При чем тут волосы?! Для стареющего мозга, говорят, полезно! Слышишь, Кейт?
- Надеюсь, вы это не серьезно, - поспешила заметить Элизабет. Джулия смущенно улыбнулась, мол, шучу.
- Эх, жаль, а я-то думала, что можно действительно с помощью зельев отрастить такую красоту, - искренне вздохнула Глория.
Мисс Колберн усмехнулась:
- «Что есть красота, и почему ее обожествляют люди? Сосуд она, в котором пустота, или огонь, мерцающий в сосуде?» [1]
Глории показалось, что, произнося эти строки, Флоренс как-то особенно, со значением взглянула на Кейт и Джулию. Интересно, с чего ее вдруг на поэзию потянуло, она вообще-то никогда не отличалась романтичностью.
- Вон у Мери Диккенсон косы не хуже моих, спросили бы ее, - отмахнулась Джулия, явно желая увести разговор от своей персоны.
Все сразу притихли, как всегда бывало, когда имя Мэри всплывало в их разговорах.
- Вы навещали ее, Глория? – спросила Элизабет.
- Да, сегодня утром. Боюсь, ее состояние не изменилось. Она все так же нервничает без повода и не желает никого видеть…
Глория не стала упоминать, что даже ее саму Мэри встретила почти враждебно. Ей тяжело давались последние визиты: с некоторых пор коридор, в котором находились лазарет и библиотека, ее пугал. Сделав над собой усилие, она продолжила рассказ:
- Несколько дней назад, как раз в тот день, когда к нам заходил Чарльз Крейтон, я пыталась отвести Мэри наверх, но с ней случилась настоящая истерика. Она с чего-то вообразила, что виновата в гибели мистера Алертона, и уверена, что его дух преследует ее! Она так и сказала мне тогда в коридоре: "Он пришел за мной!"
- Это случилось, когда вы поднялись на второй этаж? - насторожилась Элизабет.
- Да, но мне почти сразу пришлось отвести ее обратно. Это было ужасно, я думала, что я с ней не справлюсь! С тех пор она отказывается выходить…
- Бедная Глория! - добросердечная Кейт, сидевшая рядом, сочувственно погладила ее по руке.
- А вскоре после того, как вы с Мэри вернулись, тебя позвали в кабинет ректора? - задумчиво спросила Элизабет.
- Да, - ответила Глория, бросив на старшую подругу многозначительный взгляд. Вообще-то между той неудачной прогулкой и вызовом к Королеве произошло еще кое-что. Но она не собиралась рассказывать однокурсницам о шкатулке с белыми розами на крышке.
Разговор зашел о прекрасном ректорском кабинете, где никто из подружек не хотел бы лишний раз оказаться, о скорых экзаменах и студенческих приметах. Элизабет слушала и иногда даже вставляла пару слов, а тем временем мысли ее кружились вокруг девушек. Те развеселились, даже едкая Флоренс, кажется, решила зарыть топор войны и смеялась наравне с остальными. Мог ли кто-то из них быть причастен к мерзким запискам и другим «шалостям» в колледже? Кейт Фоссет? Нет, по ней сразу видно, что это честная и добрая девушка, хотя, возможно, не всегда в ладах с собой. Флоренс Колберн? Она кажется очень живой и самоуверенной, хотя вряд ли преуспеет в занятиях, требующих усидчивости и терпения, - скептически усмехнулась Элизабет. – Особы вроде нее любят не трудиться, а изображать занятость.
Кто же тогда? Джулия Тернер? Она выглядит расстроенной, и ей, похоже, хватает своих проблем. Хрупкая Эмили слишком слабохарактерна и во всем подражает своему кумиру – Флоренс. Но кто же тогда? Что она упустила?
Элизабет размышляла, а вечер шел своим чередом.
***
Когда девушки гурьбой высыпали на улицу, уже сгустились сумерки и замерцали теплые желтые пятна фонарей. Рассел-стрит вечером выглядела не менее очаровательно, чем ясным днем, но студенткам, не имеющим поздних пропусков [2], следовало поспешить, чтобы успеть вернуться в колледж до девяти.
Несмотря на это, Глория отстала от однокурсниц и неторопливо пошла рядом с Элизабет, надеясь, что подруга поделится с ней какими-нибудь соображениями. "Кофейный кот", за целый вечер не оставивший своего поста на подоконнике и даже не переменивший позы, проводил их задумчивым взглядом.
- Я обещала леди Сазерленд, что завтра приеду в Блэкторн-холл на ужин и останусь там на ночь, - негромко сказала Элизабет. - Правда, спать мне не придется. Возможно, нам вчетвером с леди Дианой, мисс Клейтон и миссис Беттертон удастся разгадать тайну этого замка. Я взяла на себя смелость обещать, что вы тоже присоединитесь к нашей группе, тем более что вам и так многое известно.
- Конечно, я согласна, - заверила ее Глория. Хотя иметь в союзниках миссис Беттертон было… непривычно. Но это точно лучше, чем числить ее в противниках! Странно, что привидение еще не сбежало с криками ужаса от их сурового декана!
На углу улицы, что-то весело обсуждая, торчала компания молодых людей в вечерних костюмах, а через дорогу Глория вдруг увидела мистера Бартона, преподавателя из Дарвеля, который неторопливо прогуливался в компании одного из своих студентов. Рыжие волосы его рослого спутника были хорошо заметны даже в сумерках.
- Это же Крейтон! - воскликнула девушка и невольно покраснела. С того дня, как молодой человек приходил к ним в колледж, она больше его не видела и не получала от него никаких известий. Впрочем, вся корреспонденция, поступающая в колледж, теперь тщательно просматривалась.
Элизабет, проследив ее взгляд, улыбнулась мистеру Бартону. Чарльз Крейтон, завидев обеих девушек, замер на месте, а Бартон, кажется, смутился и вознамерился к ним подойти. Все случилось очень быстро. В этот момент к веселой компании на углу подбежал еще один студент:
- Проктор [3]! - крикнул он. - Уже на соседней улице!
Очевидно, это был сигнал опасности. Группа бросилась врассыпную. Лошадь, медленно влачившая какой-то шарабан, испугавшись свиста молодого человека, вдруг взвилась на дыбы и шарахнулась в сторону, как раз туда, где стоял Крейтон. Вместо того чтобы осадить ее и побеспокоиться о раненом прохожем, возница, привстав на козлах, еще пуще ее подстегнул. Шарабан с грохотом промчался по улице и скрылся в ближайшей арке. Чарльз Крейтон, очевидно, не сильно пострадавший, с невиданной скоростью рванул следом. А растерянный и бледный Бартон, отряхивая слетевшую шляпу, направился к оцепеневшим девушкам.
- Боже мой! Ведь он, наверное, ранен! - воскликнула Глория со слезами в голосе.
- Судя по его прыти - вряд ли, - хладнокровно ответила Элизабет. - Добрый вечер, мистер Бартон.
- Он сделал это нарочно! - не успокаивалась Глория. - Тот человек в шарабане! Он нарочно подстегнул лошадь!
- Дорогая мисс Морган, боюсь, это ужасная случайность, - успокаивающе прожурчал Бартон. - Я…
- На ваших глазах чуть не убили вашего студента, а вы советуете мне успокоиться?! Мне кажется, это вам следовало бы проявить больше беспокойства! - разбушевалась Глория.
- Уверена, мистер Бартон как раз собирался заняться выяснением обстоятельств этого происшествия, так что не будем его отвлекать. - Элизабет незаметно кивнула Бартону и попыталась увести Глорию, яростно сверкавшую глазами. Та, хоть не сразу, но послушалась.
Следуя за подругой мимо старинных серебристых фасадов, подсвеченных теплым светом фонарей, Глория едва сдерживала слезы. Элизабет что-то говорила о позднем возвращении в колледж и чашке теплого какао, но она почти не слушала, изредка отвечая невпопад. И не только тревога за Крейтона была причиной ее дурного настроения. Глория очень хорошо разглядела выражение его лица, когда он заметил их на другой стороне улицы - радостно-взволнованное, почти влюбленное. Вот только смотрел он не на нее. Крейтон не сводил глаз с Элизабет.