Как писал он сам, просветление наступило в 1925 году, во время путешествия в Манчжурию. Он пришёл к выводу, что боевые искусства должны быть основаны на любви и законах природы. Так родилась идея создания нового искусства, в котором духовно-философский аспект преобладал бы над техникой и силой.
Уэсиба в этот период впервые узнал о своей способности к предвиденью. Оказывается, во время смертельной опасности он "чувствовал", он "знал" о нападении врага ещё до того, как оно происходит. Мистическая интуиция (точки белого света) указывает ему даже траекторию полёта пуль (помните про внутренний экран?). Отныне Уэсиба изменил свой взгляд на боевые искусства. Год спустя, в 1926 году, после очень интенсивной тренировки у него было видение, которое он описал следующим образом:
"Внезапно я осознал, что земля и небо начинают вибрировать. От земли исходит духовная энергия, похожая на золотой пар, который обволок моё тело, преобразуя его в золотое. В этот момент я был способен достичь Сердца Мира. Отныне вся земля - мой дом. Я понял, что единоборства Будо бесполезны, если победа достигается силой. Они не должны быть теми инструментами, которые доведут мир до краха, их роль в том, чтобы Сердце Мира стало твоим и чтобы повсюду царил мир..."
Так родилось Айкидо! Совершенно новая борьба, основанная на внутреннем ощущении, энергии жизни и поле.
Тем не менее, пришлось ждать ещё 15 лет, чтобы этот термин стал использоваться официально, но стиль айкидо уже родился в голове Уэсиба. Осталось его разработать и усовершенствовать.
В 1927 году Уэсиба открыл в Токио зал - по другим источникам это произошло девятью годами позже, - где занялся пропагандой нового направления, которое поначалу назвал айки-будо. Разумеется, это вызвало гнев школы Дайто-рю, в которой он прозанимался столько лет и от которой теперь отказался. Тем более, что технический арсенал айки-будо состоял преимущественно из техник Дайто-рю. Термин айкидо появился в начале 40-х, а в 1942 году школа Уэсибы была зарегистрирована под названием айкидо в Нихон Бутоку кай (Всеяпонском центре боевых искусств).
Философия Айкидо достаточно сложна и запутана. Если выразить её суть коротко, то она заключается в том, что айкидо - это искусство защиты, не предназначенное для атаки (в технический арсенал входят всего три удара руками, броски и захваты, а ударов ногами и подсечек нет вообще) и восстанавливающее справедливость и гармонию. Атакующий нарушает гармонию природы, защищающийся её восстанавливает, не применяя никакой силы, и использует силу и энергию нападающего против него самого (такое мнение было автора айкидо, но как оказалось, оно было ошибочно в самой идее, но не в исполнении). Мастер айкидо, находящийся на более высоком уровне развития, чем другие люди, борется не с агрессором, а с агрессией, и раз за разом разрушает атаки, пока нападающий не поймёт бесполезность своей затеи и не откажется от агрессии.
Правда, при чём здесь любовь, понятно лишь отчасти. Известен случай, когда один новичок поинтересовался у Уэсибы, почему тот говорит, что айкидо основано на любви, и в то же время учит причинять людям боль. Уэсиба ушёл от ответа, сказав, что тот поймёт всё позднее, после нескольких лет занятий (нельзя объяснить то, что и сам не понимаешь, а только чувствуешь каким-то непонятным чувством). Теория и практика айкидо несколько не совпадали. И в доказательство можно привести тот факт, что до начала второй мировой войны тренировки в школе Уэсиба были настолько тяжёлыми, что она получила название "дзигоку додзе" - "адский зал". Травм там было более чем достаточно, о торжестве любви речь там не шла.
Когда началась война, Уэсиба в знак протеста уехал из Токио и поселился в небольшом городке Ивама, занявшись фермерством. Он снова стал активно участвовать в деятельности секты Омото Кио, занимавшейся антивоенной пропагандой, в результате чего секта начала подвергаться суровым преследованиям со стороны Кэмпей тай (нечто вроде японского аналога немецкого гестапо), а на штаб-квартиру не раз совершались нападения. Уэсиба ушёл в горы Ибарадзи, построил шалаш и в одиночестве постигал истину и оттачивал своё искусство. По преданиям, его несколько раз обстреливали патрули, принимавшие Морихея за дезертира, но он легко уклонялся от пуль.