– Понятия не имею! Я много лет знал Артура Владимировича и чтоб он такое сотворил с собой при его-то неиссякаемой энергии и любви к жизни?! Нет, у меня это в голове не укладывается.
– Ну что ж, спасибо вам, – сказала Мирослава и распрощалась с Зелениным.
– Теперь к Черешне? – спросила поджидавшая её Алика.
– К черешне? – рассеянно переспросила Мирослава. Но тут же вспомнив, что фамилия садовника Черешня, кивнула: – Да теперь к нему.
Ивана Филатовича они нашли в саду, вернее, в розарии, где он аккуратно подстригал и подвязывал кусты роз.
– Какая красота! – искренне восхитилась Мирослава.
На лице садовника расцвела гордая улыбка, какая обычно появляется у родителей, когда кто-то искренне хвалит их любимых детей.
Мирослава наклонилась и понюхала цветок на кусте чайной розы.
– Какой тонкий и нежный аромат! – невольно вырвалось у неё.
Черешня так и сиял от удовольствия.
– Сейчас так часто стали выращивать цветы без аромата, – вздохнула грустно Мирослава.
Садовник кивнул:
– Есть такая тенденция, но я предпочитаю цветы, которые радуют не только глаз, но и душу.
Мирослава одарила его благодарным взглядом, и садовник оценил это.
– Вы детектив? – спросил он, проследив глазами за отходящей в сторонку Аликой.
– Да.
– Хозяйка звонила, давайте присядем вон на ту скамеечку и поговорим.
Мирослава согласно кивнула и проследовала за ним. Они расположились так близко от цветущих роз, что даже едва заметный ветерок доносил до них запах цветов. Мирослава догадалась, что садовник специально выбрал именно эту скамью, чтобы доставить понравившейся гостье удовольствие.
«Хотя, – грустно улыбнулась она про себя, – гостья-то я незваная и непрошеная».
– Иван Филатович, расскажите мне, пожалуйста, как вы узнали о гибели хозяина.
– Так увидел собственными глазами! – ответил садовник теми же словами, что и водитель.
– Начните с того места, когда вы узнали о просьбе хозяйки подняться к кабинету Дарского.
– А, так мне Алика эсэмэску прислала.
– То есть она вас не нашла?
– Ну не бегать же девчонке по всему саду, теплицам и оранжерее.
– У вас такое большое хозяйство?
Он кивнул.
– И вы со всем этим один управляетесь?
– Управляюсь. Сезонных рабочих редко нанимаем.
Мирослава про себя отметила слово – нанимаем. То есть садовник считал себя как бы частью семьи… И это можно было засчитать плюсом чете Дарских.
– Вы прочитали эсэмэску и сразу поднялись к кабинету работодателя?
– Да.
– Там уже кто-то был?
– Разумеется! Снежана Эдуардовна, сын Артура Владимировича Сергей, Руслан, наш водитель, и Алика.
– И что они делали?
– Пытались достучаться до хозяина. Потом решили открыть кабинет. И Руслан ушёл за инструментами.
– Что вы лично подумали, когда Дарский не отзывался и не отпирал дверь?
– Я, как и все, подумал, что Артуру Владимировичу стало плохо с сердцем.
– Откуда вы знаете, что подумали другие?
– Так мы же разговаривали, обсуждали!
– Понятно. Зеленин принёс инструменты, и?
– Мы открыли дверь.
– И вошли?
– Сначала вошла Снежана Эдуардовна. Вернее, даже не вошла, а посмотрела с порога.
– И что?
– Ей стало плохо, когда она увидела мужа. А потом и мы увидели.
– Что именно увидели?
Садовник вздохнул и ответил:
– Хозяин лежал вниз лицом в луже крови. В руках он сжимал ключ от двери. Наверное, хотел открыть кабинет и позвать на помощь, но силы оставили его. – Черешня быстро отвёл глаза, и Мирослава догадалась, что он хочет скрыть от неё слёзы.
Она выждала минуту, позволив ему справиться с чувствами, и спросила:
– Кто вызвал полицию?
– Не помню… кажется, сын Артура Владимировича.
– Что делали все до приезда полиции?
– Ждали. Мы хотели проводить Снежану Эдуардовну в соседнюю комнату, чтобы она прилегла, но она отказалась.
– Сильная женщина.
Черешня согласно кивнул.
– Наверно, Дарские, несмотря на разницу в возрасте, любили друг друга?
– Артур Владимирович любил жену очень сильно. Думаю, что и она его любила. Они так дружно жили, что их можно назвать образцовой парой.
– Что, и никогда не ссорились?
– Лично я не слышал. Но об этом лучше спросить тех, кто постоянно в доме, ту же Алику. – Садовник кивнул на прижавшуюся спиной к стволу груши девушку.
– Вы правы… Я так и сделаю.
Садовник снова вздохнул и посмотрел куда-то, то ли вдаль, то ли в глубину собственных мыслей.
– Иван Филатович, – позвала его Мирослава.
– Да?