Коронер: Ваш отец успел что-нибудь сказать вам перед смертью?
Свидетель: Он пробормотал что-то нечленораздельное, мне кажется, я разобрал лишь слово «крыса».
Коронер: Что это могло означать, по-вашему?
Свидетель: Для меня это было полной бессмыслицей. Я подумал, что он бредит.
Коронер: Из-за чего вы поссорились с отцом?
Свидетель: Мне не хотелось бы отвечать на этот вопрос.
Коронер: Боюсь, я вынужден настаивать.
Свидетель: Я не могу сказать вам этого. Но заверяю вас, что это не имело никакого отношения к чудовищной трагедии, которая воспоследовала.
Коронер: Это решать не вам, а суду. Думаю, излишне напоминать вам, что отказ отвечать на вопрос сильно осложнит ваше положение в ходе дальнейших судебных разбирательств, которые более чем вероятны.
Свидетель: И все же я отказываюсь отвечать.
Коронер: Я правильно понял: клич «Коу!» был условным знаком между вами и отцом?
Свидетель: Да.
Коронер: Почему же ваш отец издал его раньше, чем увидел вас, и даже до того, как узнал, что вы вернулись из Бристоля?
Свидетель (весьма смущенно): Не знаю.
Член жюри: Когда вы услышали крик и, вернувшись, нашли своего отца смертельно раненным, вы не увидели поблизости ничего подозрительного?
Свидетель: Ничего определенного.
Коронер: Что вы хотите этим сказать?
Свидетель: Вырвавшись на открытое место, я был так взволнован и испуган, что не видел ничего, кроме отца. Тем не менее, когда я бежал к нему, у меня мелькнуло смутное ощущение, будто слева от меня что-то лежало на земле. Что-то, как мне показалось, серое, то ли пальто, то ли, может быть, плед. А когда я встал с коленей и оглянулся, ничего уже не было.
Коронер: Вы полагаете, что предмет исчез до того, как вы побежали за помощью?
Свидетель: Да.
Коронер: Вы не можете сказать, что именно это было?
Свидетель: Нет, но ощущение, будто что-то там лежало, было отчетливым.
Коронер: Как далеко от тела?
Свидетель: Ярдах в двенадцати.
Коронер: А от кромки леса?
Свидетель: Примерно на таком же расстоянии.
Коронер: Значит, если кто-то забрал этот предмет, то сделал он это в двенадцати ярдах от вас?
Свидетель: Да, но у меня за спиной.
На этом допрос свидетеля закончен.
– По заключительным репликам коронера видно, что он весьма сурово настроен по отношению к молодому Маккарти, – сказал я, дочитав колонку. – Он обращает внимание – и не без оснований – на нелогичность того факта, что отец якобы позвал сына до того, как увидел его, а также на отказ молодого человека ответить на вопрос о причинах их ссоры и невразумительность последних слов жертвы в передаче подозреваемого. Все это, как справедливо замечает коронер, весьма веско свидетельствует против сына.
Холмс тихо засмеялся каким-то своим мыслям и вытянулся на мягком сиденье.
– И вы, и коронер исходите из того, что молодой человек придумывает себе оправдания. При этом вы попеременно то приписываете ему слишком буйное воображение, то вовсе отказываете в воображении. Если он не может придумать для ссоры с отцом причину, которая расположила бы к нему жюри, значит, он начисто лишен воображения. Если же он откуда-то из своего подсознания выуживает такие утрированные детали, как «крыса», которую упоминает умирающий, или исчезнувший предмет одежды, значит, оно у него слишком буйное. Нет, сэр, я стану рассматривать дело исходя из того, что молодой человек говорит правду, и посмотрим, к чему приведет нас эта гипотеза. А теперь я займусь своим карманным Петраркой, и о деле больше ни слова, пока мы не окажемся на месте событий. Обед у нас в Суиндоне, мы прибываем туда через двадцать минут.
Было почти четыре часа, когда, миновав прекрасную долину Страуд и переехав через широкий сверкающий Северн, мы очутились наконец в симпатичном провинциальном городке Росс. Тощий, напоминающий хорька мужчина, шустрый и хитроватый на вид, ждал нас на перроне. Несмотря на светло-коричневый пыльник и кожаные, плотно облегающие брюки, которые он надел, видимо, для того, чтобы соответствовать деревенскому антуражу, я без труда узнал в нем Лестрейда из Скотленд-Ярда. Он повез нас в гостиницу «Херфорд армз», где для нас забронировали комнату.
– Я вызвал экипаж, – сообщил Лестрейд, когда мы сидели за чашкой чая. – Зная вашу деятельную натуру, Холмс, я догадываюсь, что вы не успокоитесь, пока не окажетесь на месте преступления.