– Закрой глаза, Белоснежка.
Удивлённо вскидываю брови, смотря на Лазарро.
– Зачем?
– А ты не спрашивай, выполняй приказ.
Цокая, делаю так, как он сказал.
– И не подглядывай. Не лишай себя наслаждения. – Лазарро обходит меня и оказывается позади.
– Надеюсь, что ты никого не распял в одной из комнат. Или не покрасил стены. Или что-то ещё. У тебя слишком извращённая фантазия, я даже придумать не могу, что ты хочешь мне показать.
Он ведёт меня по лестнице на второй этаж, постоянно придерживая за талию.
– Не волнуйся, Белоснежка, скоро твоя фантазия тоже расширит свои границы, и тогда ты будешь угадывать, что у меня на уме, – шепчет Лазарро, подталкивая меня дальше.
– Почему-то мне не хочется знать, что у тебя на уме. Если я буду знать это наверняка, то пропадёт вся интрига.
– Ты, наконец-то, поняла смысл интриги, Белоснежка, но не волнуйся, тебе никогда не стать лучше меня.
– Ты слишком самоуверен в себе, Босс, – хмыкаю я, когда мы останавливаемся.
– Пахнет краской. Сильно воняет, – кривлюсь я.
– Ты сегодня очень капризная, Белоснежка. Тебе ничего не нравится, – цокает Лазарро, отпуская мою талию.
– Почему же ничего? Мне понравилось, когда ты поранился, – пожимаю плечами.
– Ещё вчера ты говорила, что не хочешь причинять мне боль.
– Я нет, а вот когда ты сам с собой это делаешь, то это довольно приятно. Не одной же мне страдать из-за тебя, – широко улыбаюсь от смеха Лазарро.
– Открывай глаза, Белоснежка, и утихомирь уже свои капризы.
Быстро распахиваю глаза, и мою улыбку стирает напрочь. Сердцебиение в груди усиливается. Испытав шок от увиденного, я закрываю рот рукой.
– Лазарро, – шепчу я.
Не могу поверить в то, что я стою в словно совершенно новой только окрашенной и заново обставленной спальне. Она изменилась. Стены стали светлее, чем были раньше. Они со странным мерцанием. Новая кровать шире предыдущей и с невероятной красоты бархатным высоким изголовьем, выполненным в серо-голубом цвете, шкафы тоже на месте и зеркала. Тумбочки обиты тканью того же цвета, что и постель, как и банкетка, стоящая у изножья кровати. На полу мягкое белое ковровое покрытие.
– Боже мой… – Я не могу отойти от потрясения и обхожу спальню, изучая дизайнерские торшеры с серебряным декором. Удивительный в своей красоте потолок кажется словно покрыт звёздами, переливающимися в свете, струящемся из приоткрытого окна.
– Тебе нравится?
Бросаю взгляд на Лазарро и в знак согласия киваю несколько раз.
– Это потрясающе. У меня нет слов. Никогда не видела ничего красивее. Боже… Лазарро, это просто удивительно красиво. – Присаживаюсь на корточки и смотрю на переплетающиеся друг с другом металлические ножки банкетки.
– Я просто в шоке. – Подскакиваю на ноги и прыгаю в руки Лазарро. Смеясь, целую его в губы и обнимаю за шею.
– Стены изумительные. Никогда не видела такого цвета. Они словно мокрые и выглядят так, будто находятся под водой, или…
– Жемчужные, Белоснежка, – подсказывает Лазарро, и я киваю.
– Невероятный оттенок, и он и не тёплый, и не холодный. – Отпуская его, подхожу к стенам и разглядываю их.
– Неповторимый, – раздаётся голос Лазарро за спиной, и я вновь киваю.
– Как твоя кожа, – добавляет он.
Я резко оборачиваюсь.
– Жемчужная. Лаконичная. Аристократичная. Роскошная. Бесценная. Дорогая.
Чувствую, как краснеют мои щёки.
– Почему не бриллианты? Ведь они самые дорогие в мире, разве нет? – спрашиваю, склоняя голову набок.
– Бриллианты вычурны, и их легко подделать. Порой даже самый осведомлённый человек не может отличить фальшивку от чистого камня. Для этого требуется экспертиза. Жемчуг иной. Его можно имитировать или культивировать, но это легко установить. Это самый удивительный минерал, который я видел. Он меняет своё свечение в зависимости от времени суток и освещения, словно демонстрируя характер. Как ты. Жемчуг не всегда ровный, зачастую у него есть естественные углубления, и от этого он становится ещё дороже. Он не идеален, как бриллиант, но говорит о богатстве не в кошельке, а в том, что бьётся у тебя в груди. Жемчуг камень вечной невинности и чистоты.
Лазарро замолкает, и видно, как он горд собой, а меня переполняют эмоции от того, что он сделал для меня и что при этом сказал. Только для меня. И теперь становится понятно, зачем меня так долго катали по городу. Это просто невероятно, ведь Лазарро был очень романтичен, сравнивая меня с жемчугом. Таких слов мне ещё никто не говорил.