Когда все разложено как надо, Вольф открывает ящик слева и достает еще две папки. Кладет на стол перед собой. Достает два формуляра. Каждый кладет поверх папки. Закрывает ящик.
Щелкает колпачок ручки. Перо царапает бумагу.
Мы ждем в тишине. Нас трясет от страха. Дописав, Вольф переворачивает бумаги и протягивает нам ручку.
— Подписывайте. Быстро, — требует он, показывая на низ листков.
Подхожу к столу. Подписываю дрожащей рукой.
— Отлично, теперь ты. — Он протягивает ручку Лизе, и та подчиняется.
Написав наши имена на папках, Вольф кладет внутрь формуляры. Сложив три папки в стопку, откидывается на стуле.
— Работа у меня нелегкая. — Он сплетает пальцы и кладет локти на стол. — Сотрудников мало, не успеваем разгребать дела. Очень много подследственных. У меня целая комната забита подобными папками.
Он переводит взгляд с меня на Лизу и обратно. Не выдерживаю, отвожу глаза. Смотрю вниз, на потертый красный ковер.
— Хочешь на мое место? — вздыхает Вольф. — Тратить все силы, лишь бы удержать порядок?
Не отвечаю.
— Карл Фридман, я задал тебе вопрос.
Подняв глаза, качаю головой.
— Так я и думал.
Мебели в комнате почти нет, только стол и стул, на котором сидит инспектор. Слева у стены притулился шкаф, правда, пустой. Правая стена обшита темным деревом, и ровно посередине висит портрет насупленного фюрера.
— Вы оба подписали форму Д-11. Это приказ на предварительное заключение.
Лиза хватает ртом воздух, мне хочется взять ее за руку.
— Это значит, вы теперь в моей власти. Вы принадлежите мне, пока я не подпишу приказ об освобождении. Давайте подумаем, что же с вами делать. — Вольф выхватывает сигарету из пачки, прикуривает от золотой зажигалки и выпускает в воздух струю дыма. Нас накрывает зловонное облако.
— Я почти переловил у себя в городе всех «Пиратов эдельвейса». — Вольф тычет в меня пальцем. — Твой брат назвал мне кое-какие имена. Мои способы убеждения неплохо работают. Но про тебя он ничего не сказал.
— Листовка была моя, — признаюсь я. В горле у меня сухо, ноги дрожат, но я решил отбросить страх. Я хочу разозлиться, и тон Вольфа очень этому способствует.
— Да я знал, что она твоя. — Вольф крайне доволен собой. — Но нужен-то мне был твой брат. А теперь ты решил пойти по его стопам, и мне придется что-то с тобой решать.
— Отпустите нас домой, — говорит Лиза. — Мы больше не будем.
— О, тут ты права, вы больше не будете.
Вольф откидывается на стуле. Комната заполнена серым дымом. Клубы летают в воздухе, подсвеченные голой лампочкой, висящей над головой. Запах табака густо мешается с лосьоном.
— Нам жаль, очень жаль, — говорит Лиза.
— И тебе? — смотрит на меня Вольф. — Тебе тоже жаль?
Я бы согласился, лишь бы он отпустил нас с Лизой, я хочу уберечь подругу, но что-то в его словах подсказывает, что так легко мы не отделаемся. И мне не жаль. Я горжусь своим поступком.
— Похоже, нет. — Вольф глубоко вздыхает, глядя на меня. — Открой рюкзак. Давай посмотрим, что у тебя там.
Снимаю рюкзак со спины и подхожу к столу.
— Не сюда, вон туда, — указывает Вольф на пустой шкаф.
Иду куда сказано и кладу рюкзак на пол.
Встав на колени, достаю банку с белой краской, кисточку и фонарик.
— Это все?
— Да.
— Выверни карманы.
Достаю ножик, подаренный на день рождения Стефаном и мамой. Кладу его на пол рядом с рюкзаком, потом выворачиваю карманы, демонстрируя инспектору, что там пусто.
— Теперь ты, — обращается он к Лизе.
Лиза, помедлив, идет ко мне. Достает из кармана сверток и кладет к ножу.
— И что у нас там? — интересуется Вольф.
Лиза тяжело сглатывает:
— Сахар.
Вольф сжимает челюсти так, что на скулах выступают бугры.
— Ты собиралась насыпать сахар в бензобак? Наверное, проделываешь этот трюк не первый раз?
Лиза трясет головой. Мне становится страшно за нее.
— Вставайте сюда. — Вольф указывает сигаретой на место перед столом.
Подчиняемся. Не сводя глаз с меня, Вольф наклоняется вперед и давит сигарету в пепельнице. Открыв ящик, он вынимает оттуда кожаный ремень, складывает вдвое и крепко сжимает в руке. Встает.
— Руку вперед, — рычит Вольф, обходя стол.
— Пожалуйста! — молит Лиза, в ее глазах читается ужас.
Мне тоже страшно, но я говорю себе быть сильным. Пусть Вольф бьет нас, я вытерплю. Меня били раньше, я не умер. И сейчас мы не умрем. Потом Вольф подпишет наше освобождение, мы пойдем домой, у нас будут болеть руки, ну и пусть.