Вдруг старик как бы вспомнил о присутствии слуги и закричал:
— Почему вы слушаете?!
— Простите, сэр, я… — начал Вальтерс.
— Вон отсюда! — завопил старик.
После ухода слуги Трэнсмир сидел неподвижно около получаса, погруженный в глубокую задумчивость.
Затем он встал, подошел к маленькому бюро и, открыв его, вынул небольшую фарфоровую чернильницу, наполовину наполненную индийскими чернилами, и лист толстой почтовой бумаги.
Усевшись удобно за столом, он стал писать по-китайски, начав в правом верхнем углу и спускаясь вниз, пока вся страница не была испещрена таинственными знаками.
Тогда он вынул из жилетного кармана крошечную печать и приложил ее в углу страницы. Этой печати Трэнсмира было достаточно для оплаты в Китае чека на фантастические суммы. Имя его известно было всем от Шанхая до Фичена.
После этого старик сложил письмо и, встав со стула, подошел к камину.
Вальтерс, все время наблюдавший за своим хозяином через стекло, помещавшееся поверх двери, в это мгновение потерял его из виду: его глаз мог объять приблизительно лишь треть комнаты.
Когда же старик снова очутился в поле его зрения, бумаги уже не было в его руках.
Трэнсмир позвонил, и лакей тотчас же вошел в комнату.
— Помните, что меня ни для кого нет дома, — строго повторил он.
— Да, сэр, — ответил Вальтерс.
Днем пришел ожидаемый стариком посетитель.
Если бы Трэнсмир читал газеты, он знал бы, что пароход, шедший из Китая, прибыл на тридцать шесть часов раньше назначенного времени.
Вальтерс не сразу вышел на звонок, так как был занят в своей комнате. Когда же он открыл дверь, то увидел на пороге загорелого человека в потрепанном платье, грязном белье и пыльных сапогах.
Незнакомец не снял шляпы и продолжал стоять, заложив руки в карманы брюк. Он был явно пьян.
— Милый мой, почему же вы заставляете меня так долго ждать на пороге дома моего друга Джесса Трэнсмира? — развязным тоном спросил он.
— Господина Трэнсмира… нет дома… сэр, — неуверенным и испуганным голосом проговорил Вальтерс. — Я передам ему, что вы заходили. Как прикажете доложить о вас, сэр?
— Уэллингтон Броун, друг мой, — все тем же развязным тоном продолжал посетитель. — Я войду в дом и подожду.
Но Вальтерс заслонил собою дверь.
— Господин Трэнсмир строго запрещает мне впускать кого бы то ни было, когда его нет дома, сэр, — сказал он.
Броун густо покраснел. На лице его мелькнуло злое выражение.
— Он приказал, чтобы меня не принимали?.. — завопил незнакомец. — Меня?! Уэллингтона Броуна, которому он обязан всем своим богатством?.. Старый вор! Он знал, что я приеду!
— Вы приехали из Китая, сэр? — спросил растерявшийся Вальтерс.
— Да, я приехал из Китая, чтобы свести счеты с вашим хозяином! — продолжал вопить рассвирепевший Броун.
— Но господин Трэнсмир уехал на две недели и строго приказал никого не принимать, — упрямо повторил Вальтерс.
— Это мы увидим! — воскликнул незнакомец и двинулся на слугу.
Борьба продолжалась недолго: Вальтерс был атлетического сложения, Броуну же можно было дать на вид уже около шестидесяти лет.
Через минуту Броун был отброшен к каменной стене и непременно упал бы, если бы сильная рука Вальтерса не поддержала его.
Незнакомец глубоко вздохнул и проворчал:
— Я вам это припомню!
— Я не хотел причинить вам боль, — сказал Вальтерс в свое оправдание.
Незнакомец окинул его гордым взглядом и заявил:
— Я намерен свести счеты с вашим хозяином! Он мне заплатит за все…
И он гордо удалился нетвердой походкой пьяницы, оставив Вальтерса в полнейшем недоумении.
ГЛАВА 4
В тот же вечер, около девяти часов, в передней квартиры Тэба зазвонил звонок.
— Кто бы это мог быть? — проворчал Тэб.
Он сидел без пиджака и строчил статью о дороговизне жизни. Весь стол был усеян листками его рукописи.
Рекс Лендер вышел из своей спальни.
— Вероятно, это приехал рассыльный за рукописью, — заметил он. — Я оставил для него открытой нижнюю дверь.
Тэб покачал головой.
— Редакция присылает за рукописью всегда в одиннадцать, — проговорил он. — Посмотрите, кто там?
Лендер что-то проворчал про себя. Он всегда был недоволен, когда нужно было сделать хотя бы самое незначительное физическое усилие.