Тэб невольно улыбнулся.
— Я не могу себе представить двух более непохожих людей! Рекс — ленивый увалень, его дядя, наоборот, был очень строен, подвижен и, несмотря на возраст, отличался большой живостью… Между прочим, не помните ли вы, когда я говорил с вами о Рексе?
— Я не могу сейчас припомнить. Я так утомлена, что мне не хочется ни думать, ни вспоминать… Где же теперь ваш друг?
— Он вчера уехал в Италию, — с некоторой грустью ответил Тэб.
На этом разговор о Рексе прекратился.
— Мне хотелось бы знать прошлое Трэнсмира. Оно, должно быть, очень интересно. Странно, что мы не нашли в доме ничего, что напоминало бы о его пребывании в Китае, кроме маленькой лакированной коробки, оказавшейся пустой… Меня очень интересуют Китай и его обитатели. Мы так мало, в сущности, о них знаем…
— Меня они поражают своей добротой. — Мисс Эрдферн бросила на него быстрый взгляд.
— Как?.. Вы знаете китайцев? Разве вы бывали в Китае?
— Нет, просто я была знакома с несколькими китайцами, — проговорила она и остановилась, как бы обдумывая, продолжать ли дальше. И неожиданно сказала: — Когда я ушла со службы…
Тэб удивленно уставился на нее.
— Я не вполне понимаю, что вы подразумеваете под словом «служба»?
— То же, что и все. Когда мне было тринадцать лет, я служила кем-то вроде судомойки. На мне лежала обязанность чистить картошку, мыть посуду и так далее… Но это уже «другой рассказ», как говорит Киплинг. В то время я познакомилась с китайцем, жившим в одном доме со мной. Сын его был очень болен. Я помогала бедному отцу ухаживать за мальчиком. Они очень нуждались: отец служил лакеем в китайском ресторане… Это был необыкновенный человек. Я и впоследствии виделась с ним.
— А мальчик выздоровел?
— Да… Совершенно… Он нуждался только в тщательном уходе… Теперь он в Китае и занимает там высокое положение.
— Мне все же хотелось бы услышать и «другой рассказ». Я ведь большой поклонник Киплинга…
— С «другим рассказом» придется подождать, — улыбаясь, ответила она. — Быть может, в другой раз… Между прочим, отец этого мальчика разбил мне мой маленький садик, которым вы только что любовались.
Возвращаясь от мисс Эрдферн, Тэб неподалеку от ее виллы столкнулся с запыленным, бедно одетым пешеходом. Он был китайцем и держал в руках небольшой плоский пакет. Китаец приблизился к Тэбу, молча развернул тонкую бумагу и вынул из нее письмо. Оно было адресовано мисс Эрдферн в Стон-коттедж. На бумаге Тэб заметил китайские буквы, по всей вероятности, инструкции для «курьера».
— Где? — спросил китаец, видимо, плохо говоривший по-английски.
Тэб указал ему виллу мисс Эрдферн и опрометью кинулся на вокзал, чтобы не опоздать на последний поезд.
В редакции его рассказом остались недовольны.
— Заметка теряет половину привлекательности, раз мы не имеем права упомянуть имени жертвовательницы, — сказал Тэбу редактор. — Неужели вы не могли убедить ее?
Тэб отрицательно покачал головой.
— Скажите по секрету, уж не собирается ли она в монастырь?
— Мне она ничего об этом не говорила! Если же вам не нравится заметка, я могу взять ее обратно. — Тэб был раздражен.
Эта угроза всегда достигала цели, так как Тэба очень ценили в «Мегафоне».
13
В нескольких шагах от конторы господина Скотта находился ресторан «Тоби», куда ежедневно сходились к завтраку директора, управляющие и служащие крупных банков и контор. Ресторан «Тоби» во многом походил на клуб: у многих постоянных клиентов были излюбленные места, которые они никогда не уступали посторонним. Почти все клиенты были знакомы между собой и во время завтрака обсуждали события дня. Если в ресторан заходили случайные посетители, они довольствовались скромным местом в углу, где не мешали «аборигенам» вести откровенные разговоры. Вокруг Скотта в последнее время ежедневно собирался кружок слушателей.
— Я не могу понять, Скотт, — заметил как-то один из них, — почему вы не вызвали полицию?
Скотт многозначительно улыбнулся.
— У меня был другой план. Вместо того чтобы звонить в полицию, я хотел сам задержать этих китайцев… Но эта дура Эллина помешала мне, потому что боялась остаться одна. Я думаю, не надо повторять вам, что я рассказываю об этом под строжайшим секретом… Я и так опасаюсь, что эта бестолковая женщина может обо всем разболтать…
— А китайцы приходили еще после той ночи? — спросил другой собеседник.