Некоторые ученые, как например Филон, метафорически передают толкование о Мессии, но при этом утверждают, что его необходимо изучать буква по букве. Лично я уверен в одном: дабы серьезно воспринимать все эти письмена, толкования которых кажутся мне столь туманными, необходимо исповедовать эту религию с самого раннего детства. Следует признать, что по сравнению с туманными предсказаниями, обнаруженными в библиотеке, пророчество сынов Израиля даже издалека кажется куда более ясным!
Мыслящие люди Александрии лишены всяких предрассудков, и среди них можно найти настоящих философов, не гнушающихся разделить свою трапезу с чужестранцем. Один из них стал моим другом, и вместе мы пробовали неразбавленное вино. Такова вот жизнь в Александрии! Под воздействием вина этот человек излил мне свои мысли о будущем Мессии и о всеобщем господстве своего народа. Желая показать, сколь серьезно это предсказание воспринимается в их среде, он поведал мне, что великий царь Ирод на склоне жизни приказал истребить всех младенцев мужского пола в городе, потому что пришедшие по звезде из Халдеи мудрецы наивно утверждали, будто новый царь увидел свет в Иудее, а старик таким образом решил защитить свой трон! Слушая эти россказни, приходит мысль об античном царе, который уединился на одном из островов, чтобы дожить там остаток своей жизни. О Туллия, теперь ты сможешь понять, как воодушевила меня эта история! Зная дату смерти Ирода, мне не составило труда исчислить, что дата избиения младенцев совпала со временем соединения Сатурна и Юпитера. Эта басня еще раз доказывает, насколько сближение этих светил одинаково занимало умы иудейских и восточных мудрецов, а также их собратьев из Родоса и Рима. – Так ты считаешь, что будущий Мессия был убит еще в колыбели? – спросил я.
Испачканная вином борода моего молодого иудейского сотрапезника затряслась от смеха.
– Кто смог бы убить Мессию? – ответил он вопросом, – Ирод был и не в своем уме. Затем, испугавшись собственных слов, он осмотрелся вокруг и добавил: – Не следует полагать, что Мессия родился именно в это время. О времени не было объявлено. Конечно, мы уже кое-что слышали о нем. Кроме того, на протяжении жизни каждого поколения на свет появлялся ложный мессия, внося смятение в жизнь простых обитателей Иерусалима.
Эта мысль все время вертелась у него в голове, и он, еще немного выпив, по-заговорщицки продолжил:
– Во времена Ирода многие семьи бежали из Иерусалима и других городов в Египет. Некоторые из них там и остались, но многие вернулись к родным жилищам как только старый царь умер.
– Ты хочешь сказать, что они могли взять с собой и Мессию, чтобы спасти его от преследования? – спросил я.
– Да будет тебе известно, что я саддукей, – сказал он мне в ответ.
Этим он акцентировал на том, что ведет мирской образ жизни и чрезмерно не привязан к иудейским традициям.
– Вот почему меня одолевают сомнения, – продолжал он – Я не верю в бессмертие души, в чем убеждены фарисеи. Со смертью человека его тело остается распластанным на земле, и для него все заканчивается. Вот о чем сказано в Письменах. И поскольку мы живем лишь один раз, и то в этом низменном мире, наиболее разумно уметь наслаждаться жизнью именно здесь. Наши цари нисколько себе в этом не отказывали, чрезмерные поиски все новых удовольствий повергли мудрого Соломона в грусть. В угол-, ке души даже самого ученейшего человека всегда остается частица его детского мировоззрения, и когда он пьет вино, не разбавленное водой, ему кажется, что в нем уже сидит грех, – он никогда не признал бы этого, будь он трезв. Позволь я расскажу историю, которую мне поведали в двенадцать лет. в день моего совершеннолетия. Ты должен знать, что в день отдыха не допускается никакая физическая работа.
Итак, во времена Ирода один определенного возраста ремесленник бежал из Вифлеема в Иудею со своей молодой женой и новорожденным ребенком. Оказавшись в Египте, они устроились в деревне, где жили люди, основным ремеслом которых было бальзамирование. Человек этот зарабатывал на жизнь трудом своих рук, и никто не мог сказать ничего предосудительного по поводу этого семейства. И вот однажды жившие в деревне иудеи увидели, как малыш, которому к тому времени исполнилось три года, в субботу лепил из глины ласточек. Они отправились на поиски матери, сын которой делал то, что было запрещено в день отдыха. Но малыш подул на глиняных птиц, и они улетели, словно были живыми. Вслед за этим семья исчезла из той деревни.
– Не хочешь ли ты сказать, – спросил я, смущаясь и зная, что мой друг лишен предрассудков, – не хочешь ли ты сказать, что я должен поверить в эту сказочку?