– Следов борьбы нет, Александр Владимирович. Все чисто убрано. Разве что в спальне небольшой бардак…
– Пойдем и посмотрим.
В спальне на самом деле было не прибрано, постель скомкана, на ковре разбросано женское белье, на туалетном столике открытая банка с кремом, с десяток флаконов с духами, рассыпанная пудра, розовые, может, от румян или помады, следы пальцев.
– Две простыни и наволочки я упаковал, – отрапортовал Воротников. – Мокрое полотенце из ванной тоже забрал, пальчики снял…
– Знаешь, хоть колбаса и дорогая, но ничем не отличается от тех колбас, что мы покупали в «Ашане», – сказала Соня.
Таня очнулась, вернулась в реальность, взяла новый бутерброд, надкусила его и тотчас услышала какие-то голоса. Бутерброд выпал из ее руки. Соня со стуком опустила чашку на блюдце. Обе посмотрели в окно. Затем Соня первая подбежала и, увидев что-то, закрыла рот рукой, как если бы увидела что-то ужасное.
– Что там? – побледнев, спросила Таня, считавшая себя главной виновницей всех проблем, которые только могли обрушиться на их головы.
– Полиция… Полицейская машина, из нее вышел человек, сейчас он позвонит… Я видела там звонок…
И точно. Раздался звонок, и Таня почувствовала, как ослабели ее ноги. Она не мола пошевелиться.
– Кажется, меня парализовало, – прошептала она.
Соня отмахнулась от нее, нахмурившись, и быстрым шагом направилась в сторону выхода.
Главное, решила она для себя, это не выдавать своего волнения и вести себя так, как если бы они ни в чем не были виноваты. Как если бы они не были мошенницами.
«Я садовница, я садовница», – твердила она про себя, придумывая на ходу названия каких-то садовых растений, терминов, как если бы была уверена, что ее именно о саде и начнут допрашивать.
Мужчина стоял за воротами, разглядывая дом, за его спиной виднелась большая темно-серая машина с красной полосой на боку и надписью «Следственный комитет».
«Ну вот мы и дождались». – Соня от страха остановилась перед воротами, прямо напротив мужчины.
Первое, что ей пришло в голову, когда она увидела его лицо, – это недоумение по поводу того, что такой красивый парень вместо того, чтобы идти в актеры кино, работает в Следственном комитете, рискует своей жизнью. Она просмотрела такое количество детективных сериалов, что какое-то мнение о работе в правоохранительных органах у нее уже сложилось.
Брюнет с синими глазами, впалыми щеками. Высокий, худощавый. Соня мгновенно представила его на коне, в костюме средневекового стрелка, и ее сердце от волнения забухало так, словно она, как героиня нашумевшего сериала о перемещении во времени, на самом деле оказалась в Шервудском лесу…
– Добрый день, – сказал «стрелок».
– Добрый, – просипела Соня, моргая.
– Это дом Кречетовых? – спросил, улыбнувшись уголком губ, мужчина.
– Да.
– Могу я узнать, кем вы приходитесь господину Кречетову? Родственница?
– Я? Родственница? Да нет… Я… Уф… Садовница. Вот. Поливаю цветы, смотрю за садом, работаю, короче. А что?
– Да нет, ничего. Просто не могу поверить, что такая красивая девушка копает землю, пропалывает грядки…
Странное дело, вот если его машина с красной полосой вызывала страх и ужас, то сам представитель Следственного комитета просто стоял и очаровывал, очаровывал Соню!
Наконец она догадалась открыть ворота и впустить его.
– Хозяйки дома нет. Она в отъезде, если вы к Ирине, – собравшись с силами, произнесла Соня.
– Понятно. В доме еще кто-нибудь есть?
– Да. Домработница, ее зовут Татьяна. Она сейчас как раз на кухне прибирается.
– Понятно, – покачал головой мужчина и направился по дорожке к крыльцу. Он шел и разглядывал сад, кустарники, розы. И это было как-то не по-мужски, по мнению Сони. – У вас золотые руки.
Ах, вон оно что! Он же считает, что всю эту красоту создавала она и что ухаживала за садом в одиночку.
– Мы тут второй день работаем, так что все это сотворено не мной, увы…
– Второй день? А где же все те, которые…
– Ирина их уволила. Подробности нам, конечно, неизвестны.
Она очень удивилась, когда увидела, что «стрелок», войдя в дом, разулся. Не посмел идти по сверкающему мозаичному полу холла. Или просто уважает чужой труд?
Соня собиралась спросить его, зачем он вообще пришел, ведь она же ясно сказала, что Ирины нет. Но не спросила. И захотела, чтобы он подольше оставался в доме. Может, ему чаю предложить?