– Александр Владимирович, – начала Таня шуметь еще с порога, – вот, привела вам Людмилу Николаевну, домработницу Кречетовых! Представляете, ее после того, как ушла отсюда, сразу взяли на работу в семью одного чиновника, она сама вам расскажет…
Но Людмила Николаевна вместо того, чтобы что-то рассказать, закрыла лицо руками и опустилась на стул и расплакалась.
– У меня-то интернета нет, я и не знала… Все молодые укатили в Ригу, к родственникам, а мы остались с детишками и бабушкой. Словом, мы не знали, что Ирину убили. Господи, ужас-то какой! За что?
Журавлев уединился со свидетельницей в одной из комнат дома. И если еще недавно ему хотелось только одних поцелуев и объятий с Соней и он с трудом заставлял себя работать, потому что мозги словно отключились, то теперь, когда первый шаг был сделан и она знала о его любви и намерениях (так ему, во всяком случае, казалось), он почувствовал себя ответственным за все, что происходило с ней и ее подругой, а потому ему важно было как можно скорее найти убийцу Кречетовой и заняться уже вплотную личной жизнью.
Судя по обстановке комнаты (двуспальная, аккуратная застеленная кровать и минимум самой необходимой мебели), она была гостевой. Александр сел на прикроватную банкетку, обитую шоколадного цвета бархатом, а свидетельницу усадил напротив в кресло.
– Расскажите, Людмила Николаевна, когда вы последний раз видели Ирину?
– Несколько дней тому назад, она нас как раз всех и уволила.
– Почему?
– Да потому что мы с Санькой, садовником нашим, да кухаркой Лерочкой ей стали просто мешать. К тому же на самом деле зачем нам поддерживать дом, если в нем практически никто не живет? Ирка… Ирина постоянно куда-то моталась, ничего из того, что Лера готовила, не ела. Да и мне работы поубавилось со смертью Кости, разве что пыль протирать да цветы в доме поливать. А так получалось, что никто из нас, ну не считая, конечно, Санька, и не нужен был. Но и оставить дом без присмотра, ждать, чтобы он внутри зарос паутиной, а растения все засохли… Мы с Лерочкой плакали, когда Ирка сказала нам, что собирается нас увольнять. Нет, вы не подумайте, она не злая и не жадная, она хорошо нам платила, и все было нормально, но потом, когда мы поняли… Вернее, мы давно уже догадывались, что она с Женькой живет… Ей бы нормального парня найти, из хорошей семьи, замуж выйти, детей рожать, тогда бы и дом этот пригодился. А так отбила парня, и кого – водителя!
– Отбила? – перебил ее Журавлев.
– Да не то что отбила. Нет. Там, думаю, и без того отношения были напряженные. Все шло к разводу. Но это со слов Ирки… простите, Ирины.
– Какой образ жизни вела Ирина?
– Да какой… Никакой. Все по клубам шастала, выпить любила, на острова все какие-то летала с друзьями, хотя не думаю, что их можно было назвать настоящими друзьями. Так, богатая шелупонь, вот. Она когда возвращалась, отсыпалась долго, все маски на лице делала, плевалась, приводила себя в порядок и рассказывала о том, как кто-то ей что-то сказал обидное, что ее в этой компании за человека не считают, хотя все не прочь погулять за ее деньги.
– Почему так?
– Да потому, что у нее, у бедной, кроме денег, ничего и не было. Думаю, что она была им неинтересна. Во-первых, она не очень-то и красивая, это я про мужиков, понимаете? К тому же у нее характер слишком мягкий, таких не ценят, таким просто садятся на шею. Я вот думаю, если бы она встретила хорошего парня, который бы ей вправил мозги, она бы вышла за него замуж, то все в ее жизни и сложилось бы иначе.
– Так она сама вас уволила? Вот взяла и ни с того ни с сего…
– Да говорю же, мы ей просто стали не нужны. Да и мешали им с Женькой встречаться. Думаю, они и покуривали травку, выпивали.
– Понятно, – сказал Журавлев, хотя ничего так и не понял. – Тогда ответьте мне вот на какой вопрос: как вы думаете, кто и за что мог убить Ирину?
Слезы сразу же полились по щекам, Людмила Николаевна зашмыгала носом. Соня протянула ей пару бумажных салфеток.
– Не могу поверить, что ее убили.
У Журавлева промелькнула мысль, что неплохо было бы пригласить домработницу на опознание трупа. А что, если Табачников ему солгал и там с разрубленной головой в секционной была совершенно другая девушка? План-то у них был, и идея с инсценировкой убийства принадлежала Ирине. Что, если план был гораздо сложнее? Уж слишком легко и как-то сразу Табачников выдал этот самый план-подставу, раскололся моментально, да и вел себя подозрительно, все эти усмешки, хихиканье… И его вопрос: где именно была убита Ирина?