– Тебе в долларах или евро? – словно услышав ее мысли, спросила Ирина деловым тоном.
– В евро. – Таня поняла, что все нужно решать прямо сейчас и окончательно. Что другого случая просто не будет. Но когда речь пошла конкретно о деньгах, она еще не верила в то, что их получит.
– Понятное дело. Ладно, поехали ко мне домой. Мне выпить надо. Понимаю, что влипла, что виновата… Но не могла я тогда вызвать полицию. Если бы вызвала, все – пиши пропало. Посадили бы сразу. А оно мне надо? У меня и без того врагов полно. Ну ты чего сидишь-то? Поехали, говорю! Сейчас выпью, приду в себя, а то вся на нервах, позвоню в банк и закажу наличные на завтра. Тебя устроит? Хотя постой… Сколько, ты говоришь? Сто тысяч евро? А если будет чуть поменьше? Я не пересчитывала, но после того, как я расплатилась со всеми этими домработницами, кухарками и садовниками, думаю, там должно остаться еще прилично. Вот поедем сейчас и посмотрим.
Она шла до парковки быстрым стремительным шагом, длинноногая, тоненькая, с развевающимися рыжеватыми волосами, вся в желтом, со стильным ярким рюкзачком на плече, и точно знала, что вот так же будет идти до самой своей смерти – легко, точно зная маршрут, уверенная в своей безнаказанности и с карманами, полными денег. И та ситуация, из-за которой она сейчас нервничала, отчего ей хотелось выпить, не такая уж и трагичная для нее. Она же знает, что с помощью денет можно решить все проблемы, исключая неизлечимые болезни или несчастный случай.
Вот сейчас она откупится и будет и дальше спокойно давить пешеходов. Сколько телевизионных шоу было посвящено этой теме! Но разве что-то в обществе изменилось? Как гоняли пьяные «мажоры» на своих крутых тачках, сбивая пешеходов, так и будут гонять.
Когда Таня села в кабриолет, с ней что-то произошло. Ей даже показалось, что она вмиг постройнела и стала выше, да и выражение лица ее изменилось, как если бы у нее в кармане уже были большие деньги, а машина, которая сейчас обнимала ее своими мягкими сиденьями и комфортом, принадлежала ей. Вот такая мгновенная метаморфоза психики ли, организма в целом.
– А чего уволили всю прислугу? – спросила она, когда машина помчала их по Тверской, а теплый приятный ветерок принялся играть волосами. Тане казалось, что вся Москва видит ее сейчас в этом роскошном кабриолете, и от этого сознания сердце ее бешено колотилось. Какой же это кайф – мчаться по Москве вот так, ярко и стремительно, навстречу ветру, а не телепортироваться под землей в метро.
– Да не сложилось у меня с ними. Я же недавно там. У меня отец умер месяц тому назад, мы с ним последние годы не ладили… Короче, вся эта банда посудомоек и уборщиц обожала его, просто боготворила, и когда его не стало, увидели во мне своего личного врага. Хорошо, что еще не отравили… Вот все мне наперекосяк делали. Знаешь, я один фильм видела, старый, там слуги издевались над своей хозяйкой. Вот я и подумала, а не уволить ли их к чертям собачьим? Я что, себе помощников не найду? Да в таком доме одно удовольствие убираться. Там столько всяких прибамбасов и для уборки, и для готовки есть. Только кнопки нажимай! Вот сейчас как раз занимаюсь поиском садовника. Помыть полы-то я пока помою или пропылесошу, а вот кто поливать цветы будет? Деревья? Там садик хоть и небольшой, но полно красивых растений, они требуют ухода.
– А где до этого жили? – поинтересовалась Таня, борясь с развевающимися на ветру волосами, которые закрывали глаза и норовили попасть ей в рот.
– У меня квартиры есть, я то в одной живу, то в другой. Проблем с жильем у меня точно никогда не было. Папаша хоть и сложный был человек, и иногда мне казалось, что он не любит меня, но ведь это он сделал из моей жизни сказку. Нет ни одного желания, которое бы он не исполнил. Он же хотел от меня одного – чтобы я не вмешивалась в его жизнь. Он все жениться собирался, а я его отговаривала, говорила, что его никто из его любовниц не любит по-настоящему, что их интересуют только его деньги. Короче, история старая как мир.
– А твоя мать?
– Увидеть бы ее… Понятия не имею, где она. Она сбежала от отца сто лет тому назад, когда меня родила. С каким-то танцовщиком, в Америку.
Таня и сама не поняла, почему эта история со сбежавшим танцовщиком, да еще и в Америку, вызвала у нее недоверие и насмешку. И вообще, какая-то эта Ирина была фальшивая, странная. И так легко согласилась дать ей такую огромную сумму денег за молчание.