– Девчонки, что у вас тут произошло?
Таня поставила перед ним рюмку и налила туда водки.
– Вот! Выпейте!
– И все же? – Он выпил.
– Она опять была здесь, – бухнулась на стул Таня с видом жертвы.
– Кто?
– Журавлев! Как кто? Девица эта рыжая! Я на кухне была, услышала шум… – Таня принялась нести какую-то околесицу о девушке, той же самой, что украла накануне драгоценности, а если сравнить ее описание с маникюршей Розой, то и убийце Кречетовой!
– Не слушай ее, у нее крыша поехала, – вдруг оживилась Соня. – Только я в доме была, двери были заперты. Это все нервы! Никого здесь не было. И саквояжа я тоже не нашла. Галлюцинации это.
– Что-нибудь пропало?
– Да почем я знаю? – пьяно захныкала Таня. – Как будто бы я знаю, что здесь есть… Может, статуэтка какая дорогая или картина… Но я точно ее видела! Это она, та же самая, что приходила тогда за драгоценностями!
– Таня, думаю, что тебе надо пойти спать… – сказала Наталья Сергеевна. – Я, правда, не совсем поняла, что здесь происходит, но чувствую, что все это никоим образом не касается моих девочек, ведь так? – Она обратилась уже к Александру. – Они же просто работают в этом доме, а потому не могут нести ответственность за то, что здесь происходит, и тем более за кражу!
– Мы разберемся.
– Вот и отлично! Вас Сашей ведь зовут? Саша, угощайтесь. А ты, Сонечка, приготовь нам всем чай. Молодой человек принес торт!
– Вы пейте чай, а я пойду всем постели приготовлю, – вздохнув, как это делают утомленные гостями хозяйки, сказала Таня и ушла.
– А я им как снег на голову, – сказала Наталья Сергеевна, нарезая шоколадный торт на ломти. – Ну ничего, я ненадолго, им недолго придется меня терпеть. Завтра, вернее, сегодня уже утром и уеду.
– Наталья Сергеевна, что вы такое говорите?! – вынырнув из дремы, возмутилась заплетающимся языком Соня, поднялась и включила чайник.
– Ну ладно-ладно… Саша, вы бы проводили девушку спать, а то она уснет прямо здесь за столом… Я сама чай заварю.
Какая-то неестественная обстановка царила вокруг. Какой-то подвох чувствовался в каждой произнесенной фразе за столом. Кто эта тетка? Что она делает в этом доме? Из Рассказово. А как она их нашла? Здесь, в Мякинино?!
В кухню заглянула Таня, взглядом, качнув головой, показала Журавлеву, чтобы он вышел, мол, поговорить надо.
– Вам вместе постелить, или как? – спросила она его, пьяно вращая глазами.
– Конечно, вместе, – тихо, сквозь зубы, ответил Александр.
– Обидишь ее – убью. – Она, вялая и сонная, показала ему свой маленький кулачок.
Чувствуя себя чуть ли не преступником или совратителем, а также незваным гостем, нарушившим все существующие правила, заявившись сюда так поздно, Журавлев набрался храбрости и, вернувшись на кухню, молча, не обращая внимания на Наталью Сергеевну, застывшую с фарфоровым чайничком в руках, поднял Соню со стула на руки и понес на второй этаж, где Таня постелила им постель в одной из спален.
– Ты все-таки приехал… – блаженно улыбнулась она. – Это хорошо. Как дела? Есть новости? Если это секрет, то я – молчок! – Она, дурашливо гримасничая, приложила указательный палец к своим губам.
– Не знаю, в состоянии ли ты сейчас что-то слушать…
– Я – вся внимание! – Она даже выпрямилась на кровати и теперь сидела, слегка раскачиваясь из стороны в сторону и близоруко щуря глаза. И такая она была в этот момент милая, хорошенькая и какая-то теплая, что Журавлев готов был прямо сейчас наброситься на нее с поцелуями.
– Виделся с Тамарой, бывшей женой Табачникова. Хорошо устроилась. Считает себя предательницей по отношению к нему, думаю, что жалеет, но давно уже простила за роман с Кречетовой. Больше того, представляешь, она, предполагая, что Евгений захочет похоронить Ирину, просила меня передать ему деньги.
С этими словами Александр вдруг вскочил и куда-то убежал, вернулся с пакетом.
– Вот черт, чуть не потерял деньги… – Чтобы, вероятно, убедиться, что это настоящие деньги, он принялся разворачивать их. Пачка денег была рулоном замотана в непомерно большой прозрачный пакет. Из него выпал белый листок и плавно опустился на ковер.
– Семейная жизнь – это так сложно, – сказала Соня. – Саша, у меня нет сил даже душ принять, я просто засыпаю. Очень тяжелый был сегодня день. Я просто разденусь и лягу, а ты пообещай мне…
И тут она скользнула вниз, подняла листок, рассмотрела его, после чего скомкала его и швырнула в угол комнаты. Улыбнулась.