На этот раз Тэфи понадобилось почти пять минут, чтобы «перепробовать» все блюда, значившиеся на карточке, так что, когда она в конце концов сообщила официантке, что хотела бы получить порцию «черной коровы», она была уверена, что действительно получила все, что предлагает меню.
— Мне надо зайти в «Сансет хауз» повидаться с твоей матерью, — сказал мистер Богардус, когда перед ними поставили то, что они заказали. — Не зря же я большую часть своей жизни отдал гостиничному делу — какие-то знания я из этого вынес. Я мог бы дать ей кое-какие полезные советы.
Тэфи взглянула на него с интересом.
— Вы хотите сказать, что вы сами управляли отелями?
— На востоке, — ответил мистер Богардус. На лице его было мечтательное выражение. — Было у меня небольшое заведение в Маниле, которое пользовалось популярностью у американцев, приезжавших на Филиппины. Управлял я и более крупным отелем — это было в Ханькоу, в Китае.
При одном упоминании о Маниле и Китае глаза Дэвида расширились. Тэфи же больше заинтересовали отели.
— Они принадлежали вам? — спросила она.
— К сожалению, нет. Я был молодым человеком, который работал на других. Но я все еще мечтаю когда-нибудь завести собственный отель.
Тэфи зачерпнула ложечку ванильного мороженого из стаканчика с шипучим напитком — это и была «черная корова» — и подождала, пока оно растает на языке. Она не могла себе представить, чтобы кто-то мог так любить гостиницы, чтобы желать жить в какой-нибудь из них всю жизнь. Хотя это лето на Макинау обещало быть очень приятным, для Тэфи самым главным было то, что в результате семья Сондерс могла стать обладательницей собственного маленького дома.
Всякий раз, когда она думала о доме, он все яснее рисовался ее внутреннему взору. Она решила, что комната ее будет отделана в синих тонах. Синий был ее любимый цвет, и было бы хорошо, чтобы в комнате все гармонировало друг с другом. Нет, конечно, контраст тоже нужен! Когда мама что-нибудь отделывает, она всегда говорит, что надо внести какой-то элемент контраста. Может быть, желтый цвет? Абажур на ее настольной лампе мог бы быть желтым с синими цветочками. Ей нравились картины с изображением цветов, которые она видела в магазинах. Крупные веточки цветов — на каждой картинке по два цветка. На стене над ее кроватью можно будет повесить две таких картины.
Она поймала обращенный к ней взгляд Дэвида и вернулась из мира своих грез на землю как раз вовремя, чтобы расслышать слово «велосипед».
— Я умею ездить на велосипеде, — быстро сказала она. — Папа говорит, что со временем, когда у нас будет свой дом, я смогу иметь собственный велосипед.
— Ну а здесь ты можешь взять его напрокат, — сказал Дэвид. — Я взял на все лето; когда берешь надолго, они дают большую скидку. Если у тебя тоже будет велосипед, мы сможем совершать настоящие путешествия. Ходить пешком — это так медленно получается!
Мистер Богардус предложил на обратном пути зайти в магазин, торгующий велосипедами и сдающий их напрокат. Это недалеко от пристани. Однако, когда они допили свою содовую воду и вышли из аптеки, то увидели, что люди торопливо бегут по улице, нагнув голову — приходилось сопротивляться усиливающемуся ветру. Вывески дребезжали и хлопали; все, что не было как-то закреплено, ветер мел вдоль улицы.
— Будет буря, и, похоже, сильная, — сказал мистер Богардус. — Попытаюсь найти извозчика, который довезет вас до гостиницы.
Ему удалось быстро договориться, Дэвид и Тэфи забрались в экипаж, и лошади, цокая копытами, понесли их к дому.
— Селеста нам говорила, что будет буря, — с тревогой заметила Тэфи. — Она говорила, что это будет страшная буря, и что она принесет «Сансет хауз» несчастье.
На Дэвида это не произвело никакого впечатления.
— Буря, она и есть буря. Что тут такого?
— Ты взгляни на чаек! — вскричала Тэфи, указывая на птиц.
Прямо над их головами летало с десяток чаек, выкрикивавших свое «помоги! помоги! помоги!». Тэфи казалось, они охвачены панической спешкой и словно бы стараются уйти от бури.
Экипаж выехал на открытую местность, на дорогу, пролегавшую над белым каменистым берегом. Ветер трепал лошадиные гривы, обдавал их брызгами воды; вдали, за Раунд-Айлендом, зловеще-черные облака сбились в огромные стаи грозовых туч. Зигзагообразная молния прорезала небо, и Тэфи услышала барабанную дробь грома.
— Да, действительно, буря будет страшная, — сказала она и почувствовала, как по спине ее пробежали мурашки.
ГЛАВА 9
Крылья и буря
«Завтрак в этот день, — подумала Тэфи, — был самым приятным за все время со дня их прибытия в «Сансет хауз». Это было неожиданно, так как мама, провожая одного из гостей к столику, успела перехватить ее взгляд и изобразила трагическую гримасу, посмотрев в сторону кухни. Однако, если приближающаяся буря и повергла Селесту в состояние, когда ей повсюду мерещатся дурные предзнаменования, как видно, состояние это оказалось не настолько удручающим, чтобы оторвать ее от любимых кастрюль и сковородок.
Какое-то время казалось, что буря, быть может, обойдет остров стороной. Однако направление ветра изменилось, и на остров двинулись черные грозовые тучи.
Тэфи слышала, как верхушки деревьев, раскачиваемые ветром, хлещут покатую крышу отеля. Поднявшись в свою комнату, она повесила в окне белый лоскут — сигнал для Дэвида, обозначавший «все в порядке», — поскольку пока что все и в самом деле было в порядке. День становился темным как ночь, и Тэфи боялась, что Дэвид не сможет разглядеть сигнал даже в бинокль. Она едва различала кусты, клонившиеся под ураганным ветром и напоминавшие присевших на корточки женщин с развевающимися волосами.
Сквозь стоны ветра уже не слышны были голоса чаек. Став коленями на стул возле окна и прижавшись носом к стеклу, она почувствовала, что ею снова овладевает прежняя тревога. И тут, прямо у нее на глазах, буря обрушилась на остров всей своей силой. Большой дом сотрясался, дождь хлестал по окнам. Во тьме сад совсем исчез, и, только когда где-то рядом ударила молния, он на мгновение предстал во всех своих живых красках. Ослепленная вспышкой, Тэфи отпрянула от окна; от громыхания грома у нее звенело в ушах.
«Где Донна? — подумала Тэфи. — Может ли ветер снести крышу?» Судя по тому, с каким остервенением ветер кидался на дом, это представлялось вполне возможным. Снова ударила молния, и мимо окна пролетела сломанная ветка дерева, поцарапавшая стекло.
Тэфи не хотелось больше оставаться одной. Открыв дверь комнаты, она увидела, что в коридоре не горит свет. В дальнем конце мерцали огоньки, обозначавшие лестницу, — это был свет, который доходил сюда с нижнего этажа. Нащупывая на стене выключатель, она хотела осветить верхний коридор, но когда она щелкнула кнопкой, одна лампочка слабо вспыхнула и погасла. В эту же самую минуту исчез и свет, шедший от лестницы. Где-то оборвался провод, и «Сансет хауз» остался без электричества.
Тэфи ощупью нашла путь обратно в свою комнату, отыскала электрический фонарик и поспешила к лестнице, освещая себе путь фонарем. Она хотела найти маму. Она не была испугана — вовсе нет! Но ей не хотелось быть одной посреди всего этого грохота, ударов и воя ветра. Хотя ей меньше всего хотелось об этом думать, пророчество Селесты насчет несчастья, которое принесет с собой буря, невольно вновь и вновь приходило ей на ум.
Когда она добралась до первой площадки лестницы, она услышала, как ветер с колоссальной силой ударил по дому, вслед за тем послышался грохот и гул. Казалось, что «Сансет хауз» на миг затаил дыхание. А потом в одной из комнат, выходящих в верхний коридор, послышался пронзительный крик. Тэфи прервала свой стремительный спуск по лестнице и, едва отдавая себе отчет в том, что она делает, бегом кинулась назад, на верхний этаж. Она не успела испугаться.