— У меня нет насчет вас никаких иллюзий, — заявила Пенни. — Но мне кажется, вам пора обзавестись настоящим домом. Когда я услыхала, что кто-то упал с башни, то сразу решила, что это вы. Вам нужен уютный дом, чтобы Лагг одевал вас, а остальные смеялись вашим шуткам. Кстати, мне стало известно, что вы соврали насчет наследства, которое будто бы получили от вашего дяди-епископа. Лагг сказал, что он оставил вам сто фунтов и несколько отличных книг.
Кемпион смутился.
— Чертов Лагг! Спрашивается, зачем я потратил столько усилий, чтобы произвести впечатление скучающего любителя? Прошу прощения, Валь, но ваша любопытная сестренка кого угодно выведет на чистую воду. Да, ангел мой, ваш покорный слуга — профессионал. Естественно, я нахожусь на службе.
Сверкнув стеклами очков, Кемпион поудобнее улегся в шезлонге, а молодые люди в изумлении уставились на него.
— На службе? — переспросил Валь. — Кто же вас нанял? Не отец же… Не хочу лезть не в свои дела, но вы наверняка очень дорого стоите.
— Безусловно, — с готовностью подтвердил Кемпион. — Только самые богатые представители мира сего могут позволить себе мои услуги. Но мне ведь приходится содержать целую армию шпионов, роскошный офис, не говоря уж о зануде Лагге.
— Врет он все, — зевнула Пенни. — Но мне жаль, что он врет, ведь он так много сделал для нас. И ничего он не получит… Я бы предложила вам мою руку, если бы у меня была надежда удержать вас при себе… Ой! — вдруг испуганно воскликнула она. — Глядите!
На подъездной аллее показался роскошный серый лимузин, и когда он остановился около парадного подъезда, Валь с Пенни обменялись многозначительными взглядами.
В машине позади шофера сидел лишь один хрупкий мужчина, в котором можно было безошибочно узнать старого аристократа.
— Вот и он. Теперь, Бет, — Пенни повернулась к подруге, — если ты останешься к обеду, то тебе, мне и Альберту придется есть в утренней комнате. Недаром Бранч приоделся и на доме вывесили флаг. Высокий гость.
Бет подалась вперед.
— Это он? Без цилиндра? Ни разу не видела его без цилиндра, как приехала в Англию.
— Какой пассаж! — воскликнул Кемпион. — Представляет корону — и без цилиндра! Кто-то там чего-то недосмотрел. Даже когда полицейский приносит вам повестку, иначе говоря королевское приглашение, он и то надевает цилиндр.
— Шутите?
— Нет. Принцип тот же. Не думаю, чтобы это было хорошо: человек явился с формальным визитом, а одет, как все. Валь, покажите ему за обедом, что почем. В конце концов, вы вывесили флаг или не вывесили?
— А почему вы не обедаете с этим лордом, кто бы он ни был? — удивилась Бет.
— Потому что таков обычай, — ответила Пенни. — Дело не в обеде. Мы все соберемся к чаю.
— Оставим благородного господина в покое, — вмешался Валь, — и вернемся к вашему, Кемпион, немыслимому утверждению, что вы взялись за охоту в наших местах не по своей воле. Кто же, позвольте вас спросить, нанял вас и от кого вы собираетесь получить вознаграждение?
— О, не беспокойтесь, сэр, свое я возьму. Человек, который поручил мне это дело, — настоящий джентльмен.
Он замолчал, увидав Лагга, бежавшего к ним с грацией циркового слона. Когда тот приблизился к молодым людям, они обратили внимание на несвойственное ему выражение крайнего почтения на лице.
— Эй! — окликнул он своего хозяина. — Видели, кто приехал? Приказано вас найти и доставить для доклада в библиотеку. Черт! Вы не одеты. И туфли не те.
Кемпион встал.
— Успокойся, Лагг. Ему не до моих туфель.
Пенни первая обрела голос, чтобы выразить свое удивление.
— Вас? Он хочет видеть вас? Зачем?
Кемпион обиженно посмотрел на нее.
— А я-то думал, вы уже давно обо всем догадались. Он и есть мой работодатель. Если все пройдет удачно, вечером я смогу пригласить вас отведать рыбу с картошкой.
Глава двадцать седьмая
Были когда-то богатыри
В половине четвертого, когда солнце все еще ярко сверкало на полированном полу библиотеки, наполняя просторные старинные апартаменты ароматным садовым теплом, пятеро мужчин стояли вокруг массивного стола, на котором лежал пожелтевший от времени документ.
В доме было тихо, правда, снаружи доносилось мирное пение птиц и жужжание пчел, тыкавшихся в непроницаемые окна, однако толстые кирпичные стены не пропускали ни одного неприятного звука, связанного с домашним хозяйством.