— Вышлите наблюдателя на вышку, остальным — отбой!
— Есть!
Подождав, пока дежурный выйдет из канцелярии, Рудков обратился к Малыгину и Борисову:
— Зря шум подняли. И председатель ошибается, что поджог. Какой-нибудь разиня окурок бросил — вот и пожар. Соснуть часок-другой нужно и нам.
— Я другое предполагаю, — ответил Борисов майору. — Следов банды тоже не могли обнаружить. Где-то ведь она прошла, где-то пережидала? Может быть…
— Все может быть, лейтенант, но я верю фактам. А факты таковы: следов нарушения границы нет. Не было их вчера, не было позавчера, нет и сегодня.
— Я все же пойду в ущелье. Позавтракаю и пойду.
— Стоит ли?
Сейчас Борисов смотрел на заржавевшую звезду, вспоминал события минувшей ночи, слова Рудкова: «Стоит ли?» — и начинал уже сомневаться в правильности своего предположения. Подножие горы и берег реки все же он решил осмотреть, и если там тоже ничего не удастся обнаружить, то снова идти в село, говорить со старожилами, которые хорошо знают местность и могут подсказать, где пережидала несколько дней банда.
«Нужно найти то место и проверить его», — как бы убеждая себя, подумал лейтенант и встал.
Нахоженной тропы к водопаду не было. Весь склон горы был покрыт мягкой травой, перевитой длинными, тонкими и твердыми, как проволока, колючими побегами ежевики. Ближе к речке — редко разбросанные, невысокие, чем-то напоминающие перекати-поле, только красно-сизые от созревшей ягоды, кусты барбариса. За этими кустами — густой тальник. Борисов излазил весь склон горы, внимательно осмотрел каждый камень, обошел каждый барбарисовый шар, но ничего не нашел. Осталось осмотреть берег реки, и Борисов, пробившись через густой тальник, вышел к водопаду.
Большой черный камень перегородил почти всю реку. Между камнем и противоположным берегом, тоже каменистым, образовалась небольшая щель, в которую врывалась струя воды. Часть же реки спокойно перекатывалась через камень и тонкой пеленой, образуя навес над камнем, падала с метровой высоты в глубокую тихую заводь. Мелкие брызги водопада вспыхивали в лучах солнца разноцветными огоньками; солнце, пробив тонкую пелену воды, кусочками радуги лежало на мокром черном камне.
Полюбовавшись радугой и напившись воды, лейтенант стал осматривать прилегающую к водопаду местность, берег реки. Никаких следов. Только за пеленой падающей воды, метрах в двух от берега, у самого камня, на зеленой плесени, покрывающей гальку, он заметил след, похожий на отпечаток босой ноги. Отпечаток был не очень четкий, и Борисов, чтобы рассмотреть его, вплотную подошел к водопаду и пронырнул через тонкие струи воды.
Перед ним был действительно след — след взрослого человека. Борисов, сидя на корточках, стал внимательно изучать каждый сантиметр мокрого дна, а вода лилась на полы шинели, и холодные брызги падали на шею, скатывались за воротник. Не замечая этого, Борисов взглядом прощупывал дно. Вот он увидел ближе к берегу еще один след и передвинулся к нему. Здесь воздушное пространство стало уже и струя воды начала падать на спину. Борисов прижался к камню и на четвереньках пополз к берегу. В метре от берега он увидел на толстом слое ила еще один след — четкий след босой ноги человека, а рядом такой же четкий отпечаток руки. Заметил он и то, что основание камня не плотно подходит к берегу, образуя узкий треугольник.
Вода здесь почти не образовывала воздушного мешка, она скатывалась между камнем и скалой, выдвинувшейся от берега, и, чтобы вплотную подобраться к берегу, нужно было проползти метр под самой струей. Вода была холодна, и Борисов знал, что промокнет насквозь, но все же пополз вперед.
Когда он добрался до того места, где черный камень образовывал треугольник, и заглянул туда, то увидел черную пустоту.
«Пещера!» — мелькнула догадка, и Борисов пополз в эту черную пустоту.
Сразу, как протиснулся в треугольник, лейтенант понял, что действительно попал в пещеру. Она круто уходила вверх, и чем дальше от реки, тем становилась шире и выше. Борисов уже мог встать и выпрямиться почти во весь рост. Глава его стали привыкать к темноте, он уже различал острые камни, торчавшие с боков и с потолка. Медленно, почти бесшумно он поднимался по неровному каменному дну. Далеко впереди мелькнула узкая полоска света.