Как правило, за световой день совершалось три-четыре облёта. Запас хода с основными топливными баками у Ми-8 около шестисот километров, но в условиях гор и влияния таких факторов, как высота взлетно-посадочной площадки над уровнем моря, температура наружного воздуха и его загрузка, полётное время составляло обычно полтора-два часа, а потом возврат на базу для дозаправки.
Во время облетов уничтожались одиночные машины, всадники, мотоциклисты и крупные караваны моджахедов.
Все афганцы знали, что если над караваном или одиночной целью зависал вертолёт шурави, то нужно остановиться и приготовиться к досмотру.
В случае неподчинения с вертолета давали предупредительную очередь из пулемета ПКТ перед движущимся объектом. Обычно на месте борттехника, перед которым был установлен ПКТ, сидел кто-то из спецназовцев. После этой очереди даже самый туго соображающий кочевник понимал, что от него хотят и останавливался.
Однако были случаи, когда в ответ на полученное предупреждение с земли шёл ответный вражеский огонь, и тогда вертолеты открывали огонь на поражение из всего бортового оружия, подавляя любое сопротивление.
После этого ведущий и ведомый борты Ми-8 садились так, чтобы не накрыть друг друга дружеским огнём. Затем высаживались досмотровые группы, чтобы произвести проверку объекта и его зачистку от возможного врага.
На площадке возле вертушек построились две досмотровые группы.
— Бойцы, оружие и снаряжение к осмотру! — капитан Ярослав Павлович Горошко повернул голову в мою сторону, — Товарищ младший лейтенант, проверь своих и доложи!
У ротного, второй день болели зубы, поэтому и настроение у него было, мягко говоря, плохое. Он и на облёт согласился, чтобы попасть к стоматологу в Кандагарский госпиталь. У нас в отряде был один врач и один фельдшер. Оказать первую врачебную помощь они могли, даже какие-то простые операции проводили: осколки и пули поверхностные вытаскивали, могли и раны зашить, только зубопротезного кабинета не было. Предлагали удалить зуб Горошко, но он вдруг заупрямился и, обозвав наших Айболитов коновалами, категорически отказался от их услуг.
— Оружие и снаряжение к осмотру! — продублировал я команду и начал проверять готовность каждого солдата к боевому вылету.
Две группы. Одна на ведущий борт вместе с капитаном. Вторая на ведомый, со мной. Ведущий это тот вертолёт, который летит первым.
Сегодня в каждой группе по десять человек: шесть разведчиков с автоматами, два с пулемётами Калашникова 7,62-мм ПКМ, один снайпер с СВД (7,62-мм снайперская винтовка Драгунова) плюс командир.
У каждого бойца разгрузка или как мы её называли «лифчик». На автомате один рожок и в «лифчике» шесть магазинов по тридцать патронов в каждом, в пришитых карманах дымы и сигнальные ракеты, в боковых карманах четыре гранаты. Гранаты каждый подбирал себе сам. У кого-то это только Ф-1, в простонародье «лимонка», а кто-то выбирал себе РГО (ручная граната оборонительная) и РГН (наступательная), потому что в отличии от Ф-1 эти гранаты взрываются мгновенно после попадания в твёрдую цель. Почти у каждого автоматчика подствольный гранатомёт ГП-25 с десятью ВОГами на поясе. У каждого штык-нож, у старших троек дополнительно пистолеты. У меня кроме АКС-74Н ещё был АПСБ (автоматический пистолет Стечкина бесшумный). На группу три РПГ-18 «Муха». В основном все налегке, но я распорядился, чтобы в каждой тройке один солдат нёс РД (ранец десантника) с дополнительным БК (девять магазинов и 270 патронов калибра 5,45 мм россыпью для АКС-74) и двумя полутора литровыми флягами с водой. Тяжелее всех было пулемётчикам, у них по сто патронов в ленте плюс ещё шестьсот в лентах в РД.
Нелёгкий труд у разведчиков. И это всего лишь облёт. На боевой выход в засаду или налёт брали всего гораздо больше.
Попрыгали на месте. На облёте не особо важно, звенит у тебя что-то или нет, главное, чтобы не мешало, ну и конечно, отдаём дань традициям.
Докладываю капитану Горошко об окончании осмотра и готовности группы.
— Хорошо. А теперь о главном…- Горошко тянет паузу и смотрит на бойцов. — Даю три минуты всем, чтобы поссали. Бегом марш!
Народ быстро облегчается возле взлётки и по команде ротного мы запрыгиваем на борт вертушек.
Вертолёты поднялись метра на три над землёй и, проверив работу двигателей, стартовали в воздух.