Пока мы, замерев у входа, не решались пойти дальше, Магенер приблизился к статуе и, с трудом дотянувшись до шара, смахнул с него пыль.
Как я уже сказал, статуя была огромная, поэтому и казавшийся небольшим на её фоне шар был не менее метра в диаметре.
Рольф протёр его каким-то куском ткани из своей сумки, на шаре проявились узнаваемые континенты Земли, и мы с изумлением поняли, что это глобус! Материки и острова, горные хребты и возвышающиеся вершины, реки, озёра и океаны, знойные пустыни, обширные низменности и гигантские территории, покрытые лесами, предстали перед нашим взором. Даже своим глазам в первые минуты мы не поверили, когда увидели, что глобус начал медленно вращаться, поворачиваясь к нам другой стороной. А затем нам показалось, что Земля вздохнула, по ней пробежала лёгкая рябь, и все семьдесят процентов её водной глади ожили. Потекли реки, моря и океаны задышали волнами, набегающими на береговые линии, а вода стала настолько прозрачной, что мы увидели глубоководные желоба, подводные котловины, срединно-океанические хребты, океанические плато, расселины и долины.
Самое поразительное заключалось в том, что, вглядываясь в представшую перед нами картину, мы начали замечать, как она становится более объёмной и реальной. Позже, обмениваясь своими впечатлениями, выяснилось, что каждый из нас видел свою картинку, которая разворачивалась перед глазами и увеличивалась в размерах, как только мы сосредотачивались на ней.
Рольф, стоявший непосредственно перед глобусом, почему-то увидел меньше всего. Эффект присутствия проявлялся только на определённом расстоянии от шара.
Ауфшнайтер тоже подошёл к Будде и попробовал оторвать глобус от ладони, но тут же отдёрнул свои руки, которые заискрились ярким светом, а сам он признался, что его ударило разрядом, похожим на ток.
Мы хотели продолжить изучение пещеры, но свет солнца, проникавший через дверь, начал меркнуть, наступал вечер, а факелов у нас не было. Отложив дальнейшие изыскания на следующий день, мы расположились ночевать в полуразрушенном сарае недалеко от входа в монастырь у подножия горы. И хотя Рольф, как самый смелый, предлагал разместиться возле статуи Будды, почему-то никто из нас не поддержал это предложение. Ночь прошла спокойно. Мы даже не оставляли часового, задвинув сохранившуюся дверь куском отвалившейся крыши и устроившись в дальнем углу прямо на полу.
Утро началось с криков Трайпеля, которому приспичило отлить, и не став мочиться в углу, он открыл дверь и вышел во двор. Наслаждаясь видом восходящего солнца, Бруно облегчился и уже повернулся, чтобы вернуться в сарай, когда увидел нечто, поразившее его.
Выскочив из сарая, мы сначала не поняли смысла криков нашего товарища, пока не обратили внимание на его указательный палец, тычущий в сторону горы.
Двери не было. Впрочем, как и сам пещерный монастырь пропал, не оставив на горных складках каких-либо следов своего существования…
И это были только первые проявления непознанного удивительного мира, сосуществующего с миром людей.
Глава 2
По минному полю
Афганские ночи
Закатом солнце обозначит
Ещё один прожитый день,
Но ведь, не может быть иначе,
И на войне есть свет и тень.
Вот, мы прожили день, ребята,
И продержаться бы нам ночь,
А утром новая атака,
И Бог лишь сможет нам помочь.
Палящая жара, как будто, спала,
Туман ложится пеленой,
Но ночь подругой нам не стала,
И на посту уж часовой.
А раньше бы и нас ласкала
Восточной сказкой эта ночь,
Но только острого кинжала
Она не в силах превозмочь.
Так холодны афганские те ночи,
Где каждый шорох, как раската гром,
И нам они беду пророчат,
Вступая в сговор со врагом.
Мы засыпаем, глаз не закрывая,
Обманчива густая темнота,
А ночь, всё песнь свою играя,
Нас усыпляет до утра.
Я на рассвете призываю солнце
Развеять серую, сырую мглу,
А чем нам день грядущий обернётся,
Я предсказать, ребята, не смогу.
Наталия Рыбина
В 1987 году я закончил ускоренные курсы военных переводчиков по языку пушту. Торжественный выпуск и присвоение звания младшего лейтенанта прошли в июне, затем отпуск и штаб 40 — й Армии в Ташкенте, где получил распределение в спецназ.