Пространство между домами оставалось пустым и спокойным. В гараже стояла машина, на которой Мюрат Эрим должен был ехать в Стамбул, но Трейси не стала терять драгоценные секунды на мысли о том, что она сейчас делает в гараже. В пространство между домами ворвался порыв ветра, задрал ее пальто, ужалил голые лодыжки и растрепал волосы. Она покинула освещенное пространство, свернула за угол и очутилась в темном саду. Трава заглушала звуки шагов, а темные кусты и деревья вокруг помогали ей оставаться невидимой. Трейси двинулась вперед очень осторожно, тем более что почти ничего не видела, и стараясь идти на звук плеска воды. Возле угла дома она задержалась на секунду в тени темного куста гортензии и направилась к причалу.
На причале никого не оказалось. Трейси не увидела поблизости никакой маленькой лодки с обвязанными веслами, лишь рябь на темной воде, поднятую ветром. Несмотря на все это, Трейси была по-прежнему уверена, что лодка все же направляется к берегу. И еще она была уверена, что человек, темную фигуру которого она видела пару минут назад, стоял недалеко от того места, где сейчас находилась она сама. В конце концов, она совершенно отчетливо видела, как Майлс спускается вниз.
Пустой причал таил в себе некую тревогу. Трейси понимала, что и так зашла уже слишком далеко. Она развернулась и торопливо направилась обратно через сад по тропе. Теперь она уже знала дорогу и могла даже различать предметы, попадающиеся на пути. Дойдя до двери в дом, Трейси обнаружила, что ветер захлопнул ее и она автоматически заперлась. Следовательно, она не могла войти в дом тем же путем, каким вышла из него. Хотела она этого или нет, но единственный способ попасть в дом заключался в возвращении к причалу. Она могла вернуться в дом только через мраморный коридор.
Трейси Хаббард снова осторожно приблизилась к причалу, но он оставался по-прежнему пустым. В водах Босфора, которые попадали в Средиземное море, не было ни приливов, ни отливов, но в ту ночь ветер поднял на Босфоре небольшой шторм. Над причалом то и дело взмывали тучи водяной пыли. Голые ноги Трейси моментально намокли, и она побежала по коридору.
Трейси забежала в темный коридор и облегченно вздохнула, увидев, что там никого нет. И в этом таилось что-то жуткое, ей хотелось только одного – попасть поскорее в свою уютную и безопасную комнату и запереть за собой дверь. Времени испугаться по-настоящему у нее не было, она более всего дрожала от холода, но все же не только от него. Трейси неожиданно поняла, что чего-то очень боится, но не могла понять, чего.
Трейси поднялась наверх, стараясь двигаться как можно тише, и заперлась в своей комнате, но не легла спать и не сняла пальто. Несколько минут девушка простояла на балконе, наблюдая за водой и причалом, но так ничего и не увидела. Она уже не сомневалась, что там никого нет. Однажды ей показалось, что откуда-то поблизости, скорее всего от воды, донесся какой-то звук, но она ничего не увидела и решила, что такие всплески по ночам – обычное дело здесь. По Босфору, как сверчки, скользили освещенные рыбацкие лодки.
Устав от наблюдения за причалом, Трейси закрыла балконную дверь, но оставила приоткрытой входную, надеясь дождаться возвращения Майлса Рэдберна. Но как она ни прислушивалась, кроме привычного скрипа ступенек и ночных звуков старого дома, не слышала ничего. После безрезультатного ожидания в течение получаса Трейси стало казаться, что Рэдберн опередил ее и уже давно вернулся в свою комнату. Поэтому она решила, что бесполезно всю ночь ждать шагов, которые так никогда и не раздадутся. Но в тот самый миг, когда Трейси уже собиралась закрыть дверь и лечь спать, со второго этажа донесся какой-то грохот. Потом она услышала крики Майлса: «Нет, не выйдет! Брось эту штуку! Брось ее!»
Трейси выскочила из комнаты и бегом спустилась на второй этаж. В большом салоне по полу катались две фигуры. Раздался звон разбиваемого стекла, и воздух наполнился сильным запахом гелиотропа. Высокий и крепкий Майлс Рэдберн выиграл борцовский поединок у маленького худощавого Ахмета-эффенди. Майлс держал побежденного за куртку и грубо тряс его. Запах гелиотропа теперь заполнил уже весь салон.
Майлс быстро проверил карманы Ахмета и высыпал на пол все их содержимое. К ногам Трейси посыпались расческа, монеты и другие мелкие предметы. Она нагнулась и подняла две нитки бус. Одни оказались четками какого-то грязно-коричневого цвета, и она вспомнила, что часто видела их в руках Ахмета. Вторые были сделаны из черного янтаря.