Волков приподнял трость и указал на трех смеющихся дам за соседним столиком. Впрочем, дамы оказались не одни, а с кавалерами. Компания из простых. Кавалеры явно заезжие, в помятой одежде, небритые и в сильном подпитии. А дамы из тех, что за приличную плату, ужин и немного вина готовы скрасить досуг уставшим гостям.
— Не дурны, — допивая бокал, сказал Алексей. — Но, кажется, они заняты.
— Как сказать, — улыбнулся Владимир, не отрывая взгляда от компании.
Алексей тоже смотрел на них. Девушки были веселы и пьяны. Одна посмотрела в их сторону, и Волков подмигнул ей. Девушка не смутилась и игриво улыбнулась ему в ответ.
— Я думаю, они будут не против стать нашими на сегодняшний вечер, — делая глоток шампанского, лукаво усмехнулся Владимир.
— Девки до добра не доведут, — тоном знатока сказал Алексей. — Попомни мои слова… Насколько я знаю именно из-за девки с тобой произошла пренеприятнейшая история в Париже.
— Во-первых, не из-за простой девки, мой дорогой друг, а из-за благородной женщины, — отпив новый глоток шампанского, укоризненно произнес Волков. — А во-вторых, она была из тех, из-за кого можно броситься в омут с головой.
— Что случилось? Расскажи? — попросил Алексей. — Что послужило препятствием?
— Все до простоты банально, — улыбнулся Владимир. — Препятствием послужил ее супруг. Она молодая парижанка при муже, который старше ее намного лет. Неудивительно, что мне с легкостью удалось завоевать ее сердце. В браке ей было скучно, муж, занятый на государственной службе, не мог уделить ей достаточно внимания и усладить ее молодую и страстную натуру.
— И ты покорил ее сердце! Как ее звали?
— Камилла, — произнес Владимир. — Ее звали — Камилла.
— И что произошло?
— Ее супруг узнал о нашей связи и, не захотев прослыть рогоносцем, вызвал меня на дуэль…
— Я так и думал! — глотая шампанское, воскликнул Алексей.
— Мы стрелялись ранним утром… Право первого выстрела выпало мне, и я прострелил самоуверенному французу кисть правой руки… — Волков усмехнулся. — Помню он дико орал. И я думал, что все, и он не сможет продолжать дуэль. Но на удивление этот французишка оказался крепким. Он собрался с силами и приготовился выстрелить левой. Я спокойно стоял и ждал, уплетая вишню и выплевывая косточки. И его выстрел из левой руки получился безобразным, пуля пролетела в нескольких метрах от меня. — Владимир сделал глоток шампанского. — Мой выстрел был следующий, так как этот глупец хотел стреляться до конца. Но когда я нацелил на него свой пистолет, он затрясся, как осиновый лист, и взмолился о пощаде.
— В самом деле?! — удивился Орлов. — Ха-ха. Я всегда считал, что эти французики слабы духом.
— Не все, мой друг, не все, — сказал Владимир. — Если бы это было так, Наполеон бы не сжег Москву.
— Это был стратегический ход, хотя силу духа Наполеона я не оспариваю. Ты лучше расскажи, чем закончилась ваша дуэль? Ты пощадил его?
— Пощадил.
— И?…
— Камилла все равно досталась ему, — вздохнул Волков и потянулся за бутылкой шампанского. Взяв бутылку с игристым, он вылил все, что там оставалось в фужер — чуть меньше половины бокала.
Владимир покосился на стоящего неподалеку официанта и махнул тому рукой.
— Почему она досталась ему? — не выдержав паузы, спросил Алексей.
— Она сказала, что не может быть со мной, — вертя в руках бутылку с игристым, сказал Владимир. — Она сказала, что я ничего не могу ей дать, и в России ее точно ничего не ждет, кроме скуки и холода! Она выбрала мужа, поскольку с ним, ей было комфортней.
— Грустно, брат, грустно.
— Что есть, то есть, — кивнул Волков. — Так я понял одно, все женщины любят играть, и в этой своей игре они позволяют нам многое, но вот оставаться они предпочитают там, где им теплее и комфортней…
К столику подошел официант.
— Чего изволите? — спросил он.
— Еще одну бутылку шампанского нам и… — Волков поднял трость и указал на столик, за которым сидели дамы со своими ухажерами. — И еще одну, такую же дорогую, как нашу, за тот столик. Скажешь: дамам от господ. И мы приглашаем их присоединиться к нам.
— Вы уверены? — настороженно спросил официант.
— Да, уверен.
— Чувствую, потеха будет, — когда официант ушел, сказал Алексей. — Любишь ты с огнем шутить, братец.