Сейчас у них с Настей было уже двое детей — старшему сыну скоро исполнится тринадцать, а младшему — одиннадцать, и на все время новогоднего круиза по Средиземному морю Настя отправила их погостить к своим родителям в Москву.
Когда Ренат после почти десятилетнего скитания по Афганистану вернулся в Харьков, дома его никто не ждал. Его родители погибли в автокатастрофе — разбились на их семейном «Москвиче-412», когда Ренат учился на первом курсе института. Сам он тоже считался погибшим. Приехав в Харьков, он первым делом побывал на городском кладбище, где была установлена стела пяти погибшим альпинистам, среди которых числился и он: «Ренат Лапшин. 21.03.1961 — 09.08.1984», а в его квартире теперь жили другие люди.
Илья Ладогин был первым, кто помог ему как-то адаптироваться к новой жизни, что для Рената оказалось весьма непросто. Нужно было что-то решать с гражданством, ведь он вернулся уже в другую страну, устраиваться на работу — а его не хотели брать даже охранником на рынок, и Ренат решил завербоваться во французский Иностранный легион. После Афганистана уже никакие тяготы и лишения воинской службы не могли напугать его, и в тридцать пять лет он стал легионером. В Иностранный легион Франции имеют шанс попасть исключительно здоровые мужчины в возрасте от 18 до 40 лет, физически подготовленные к военной службе. По уровню своей физической подготовки Ренат мог дать фору молодым новобранцам, он успешно прошел все тесты и сдал нормативы при приеме в легион, а по окончании пятилетнего контракта мог начать жизнь с чистого листа.
Для успешного развития бизнеса мало приобрести домик у моря и моторную яхту. Дабы в его дайвинг-клуб потянулись клиенты, Ренату нужно громко заявить о себе, и если ему удастся раскрыть тайну обнаруженного ими в открытом море брошенного дайверского судна, лучшей рекламы для его дайвинг-клуба не придумаешь. Он был уверен: пропавшие дайверы нашли на дне какое-то затонувшее судно, но чтобы точно узнать, что с ними случилось, нужно было туда спуститься.
Ренат прекрасно отдавал себе отчет, какие опасности поджидают дайвера при обследовании подводных объектов. Во время погружения к затонувшему кораблю никто не может гарантировать ныряльщику безопасность, и поэтому поиски в глубоководных местах кораблекрушений считаются одним из самых опасных увлечений в мире. Это не ныряние на курортах с аквалангом, где дайвер-инструктор все может четко контролировать. Но для начала Ренату нужно было убедиться, что там на дне действительно покоится затонувшее судно.
На следующий день выдалась прекрасная погода для погружения. После шторма волны на море успокоились и небо было безоблачным. Тщательно проверив снаряжение и подводные фонари, Ренат с Ильей по очереди прыгнули в воду с кормы моторной яхты. Настя с универсальной аптечкой для оказания первой неотложной помощи осталась ждать их на палубе.
Оказавшись под водой, Ренат с Ильей сразу же подплыли к якорному канату каботажного судна. Ухватившись за канат, они выпустили немного воздуха из жилетов-компенсаторов, чтобы уменьшить плавучесть, и начали погружение, освещая себе путь в бездну головными и ручными подводными фонарями. Илье как-то жутко было нырнуть со света в кромешную тьму вслед за товарищем, но он старался не отставать от него, и через пять минут они опустились на облепленный водорослями подводный объект, на высокой стойке которого был надежно закреплен якорь-кошка. В условиях плохой видимости из-за поднятого ластами ила они видели только овальный выступ и металлическое ограждение вокруг него, но и так уже было понятно, что они находятся на мостике боевой рубки затонувшей подлодки.
Ренат посмотрел на свой глубиномер, показывающий глубину пятьдесят семь метров. «Многовато для первого погружения», — подумал он и, взглянув на Илью, с удовлетворением отметил, что на такой огромной для начинающего дайвера глубине тот ведет себя абсолютно спокойно. Обменявшись дайв-сигналами[5], что у них все в порядке (круг из большого и указательного пальцев, остальные пальцы распрямлены), Ренат с Ильей, освещая себе путь подводными фонарями, поплыли вдоль сигарообразного корпуса затонувшей субмарины. Сначала до заостренного носа, затем вернулись к корме, где из песка торчала часть одной из лопастей винта. По правому борту, метрах в пяти от кормы, зияла огромная пробоина с зазубренными краями. Такое повреждение могла оставить в корпусе подлодки угодившая в нее глубинная бомба, или же субмарина могла напороться на морскую мину. Сейчас у Рената с Ильей была возможность свободно проникнуть через эту пробоину внутрь затонувшей подлодки, но из-за недостаточного запаса дыхательной смеси в баллонах они благоразумно отказались от этой рискованной затеи.