-Баба Капа, садитесь,- она вскочила, уступая место сказочнице, которая любила сидеть в кресле - качалке, греть ноги около камина и почесывать чью-нибудь собаку, рассказывая свои истории.
-Да чего уж деточка - сиди. Вижу, что зачиталась, - она выглядела так по-домашнему, что Эните захотелось прижаться к ней и тихо-тихо, всхлипывая, рассказать про все. Образ дополнял: цветастый платок, в котором она ходила круглый год и лишь по праздникам одевала белый. Шаль, пахнущая бабой Капой и шерстяные носки. Девушка горько вздохнула.
-Ну что ты вздыхаешь? Молода еще, чтобы так вздыхать, - она мягко улыбнулась, и у Эниты сразу потеплело на душе. Она ждала историй и всегда записывала их в тетрадочку, а потом когда становилось особенно грустно, сидела возле камина и читала, грея руки об горячий чай с большим количеством сахара, чтобы во рту было приторно сладко, и забывала все свои горечи. Их у молодой девушки хватало, так считала она сама, но радости тоже были. Просто время сейчас такое - трудное.
-Ничего, баба Капа,- подумав, ответила Энита, щурясь на огонь. Почему-то в небольшом городке все к Клавдии Ивановне по-другому и не обращались как баба Капа. А она уже привыкла. И сама себе напоминала, кто она есть. Всего лишь бабушка на службе. Во-первых, бабушка. Во - вторых, бабушка на службе, а в- третьих… никто не знал кто она, да и никто не интересовался. Потому что Клавдия Ивановна выглядела, как типичная бабушка. А что может быть у нее интересного? - Ничего, думали все. И никто их не переубеждал, зачем? И баба Капа даже в глубине души, стала забывать кто она: сказочница, которая придумывает несуществующие истории? Или некто больше? Нет, все - таки бабушка, рассказывающая сказки, вот так. Она даже не догадывалась о том, что девушка вроде Эниты, может интересоваться ее судьбою. Она отвыкла, а чтобы снова привыкнуть, нужен толчок. Но кто даст его?
-Да вижу, что ничего. Но грустная ты ходишь в последние месяцы. Что у вас с Кристофорчиком?- баба Капа очень проницательно взглянула на девушку, которая чуть не рассмеялась. Последние шесть месяцев, да, наверное –это и есть несколько. И прежде чем ответить, бросила взгляд на закрытую дверь. И это гарантировало, что их никто не услышит. Здесь стены сделаны словно из гранита, и сюда не проникало ни звука. Это - несомненно - нравилось взрослым, но не детям - бывали ситуации, когда требовалось послушать, о чем говорят взрослые.
-Ничего у нас нет.- Она смотрела на огонь внимательным взглядом, и от долгого наблюдения за стихией, у нее забегали точки в глазах. Энита потерла их своими кулачками, и упрямо добавила:- И не было никогда.
Она повторила это слово. Никогда - это вечность. Бездна, которой нет! Это придумали те, кто не умеет ждать! Ты врешь, прошептал внутренний голос, тихо и слышно. И Энита услышала и побледнела.
-Если не хочешь говорить, не говори. Иди и зови, настало время историй,- баба Капа удобно села и накрыла ноги одеялом. И сразу же потеряла всякий интерес к девушке, наблюдая за огнем. Ее увидела маленькая ящерка и выскочила прямо из огня в руки. Баба Капа как-то странно посмотрела на нее, а та, пробежав по руке к уху, что-то зашептала, от чего баба Капа встрепенулась и даже ожила. Энита вздохнула, саламандры редко когда говорят, но зато они греют дома. У них дома ящерок не было, зато у Криса была одна. Девушка очень любила брать ее на руки, но никогда огненное создание не говорило с ней!
Кто вы? Так хотелось узнать Эните. Задай вопрос и узнай. - Нельзя. Тогда все иллюзии исчезнут, растают и больше не будет никаких историй, покрытых тайной. А иллюзии важны, они очень важны для Эниты. Они дают веру, а ее зачастую так не хватало романтичной девушке. И если вдруг иллюзии исчезнут, то будут просто сказки пожилой женщины у огня. Энита повторно вздохнула, положила томик стихов на полку. И кинула последний взгляд на книгу: обычная книга, потертая местами, но что-то в ней привлекло Эниту. Что-то, что она не заметила сразу. Она потянула руку к нему и взяла его, открыв и пролистав, она ахнула: книга была пуста. Лишь старые страницы, на которых не написано ни строчки.
-Баба Капа,- она кашлянула, привлекая внимания. Клавдия Ивановна отвлеклась от разговора с ящеркой.
-Почему страницы пусты?- она показала на томик.
Она рассмеялась. Громко и с чувством.
-Знак, знак,- она продолжала смеяться. Глаза, бывшие когда-то василькового цвета, выцветшие от старости, смотрели на Эниту и не смеялись. Они оставались холодными, пока сама баба Капа не могла остановиться.