- Твои же силы, убьют тебя. - насмехался ужасающий голос.
Призимление. Вспышка, и вновь темнота.
Медис возвращается к жизни. Её тело лежит на мягкой перьевой перине, укутанное в ватное одеяло, не смотря на то, что в помещении, можно сказать жарко и без одеяла, в которое очень плотно обёнута Медис словно подарок в упаковочную бумагу. Девушка предприняла попытку открыть глаза, которая оказалась неудачной, получилось лишь слегка поморщить нос, и свести брови, вторая попытка вышла в лучших результатах. Осмотрев комнату сонно и скептически, она раскинулась мозгами и сделала вывод: она не дома,- это единственное, что она сейчас могла понять.
- Решила тебя там не оставлять, ты мне ведь живой нужна. - в её, и так чересчур мутные рассуждения, врезался так же, как и она той ночью об бетонную стену, к сожалению знакомый голос. Это была Глория. - Ну, зато мне с точностью удастся проконтролировать тебя. Есть будешь? Хотя, конечно будешь! Не выходи за пределы комнаты, пока я не вернусь. - на её слова девушка издала тихий стон, и вяло кивнула, давая женщине понять, что она всё поняла, и выходить никуда не собирается.
- Ей, вы! Смотрите мне, чтоб барышня в коридор не ногой. - Гилберт приказала тем кто стоял за дверью.
Спустя секунд пять они решили показаться. В дверях стояли два огромнейших парня в классических старомодных, но подчёркивающих их широкие плечи, костюмах. Белая ткань, обвалакивающяя их мускулистые шеи была связана в лёгкий бант, свисающий до груди. У каждого был карман возле сердца. У одного из них, того что справа, в кармане что то лежало. И тот что справа пристально рассматривал Медисон своими синими глазами, в то время как другой выслушивал предпочтения Глории Гилберт и периодически поправлял густую каштановую шевелюру.
- Да, мы будем на чеку, госпожа. - затвердил парень с пустым карманом, после чего отступил в сторону и тем самым задел синеокого, который продолжал рассматривать девушку, которая сидела на кровати и отвечала тем же, опервшись сзади на ладони. Парень вскоре замешкался и прижался спиной к стене, точно повторяя движения своего товарища. Женщина обернулась к Медисон и одарила её одновременно скептической и немного удивлённой ухмылкой, да бы пытаясь сказать этим, что даже в таком виде, она смогла заставить парня обратить на неё внимание. Женщина вернула взгляд на парней и гордо пошагала на своих изогнутых каблуках к выходу. За ней последовали и парни. Закрывая старую деревянную дверь, залюбовавшийся вновь одарил девушку смущённым взглядом, и наконец ушёл следом, скрываясь за дверью.
Медисон осталась одна в комнате. Приоткрытое окно тихо поскрипывало. Его скрип проносился тонкими волнами по просторам помещения - от стены до стены. Взгляд упал на огромное полотно, на котором, в королевском одеянии гордо возвышая подбородок, стояла женщина знакомая девушке - Глория. Хотя смотря на картину, просто и не скажешь: Гилберт. Скорее правильнее будет: великолепная, холодная и аристократичная - Мисс, или Мисис Глория Гилберт. По правой стороне от Женщины, под её рукой в чёрном клишёном атласном рукаве, будто под крылом угольного лебедя, стоял мальчишка в классическом коричневом костюме и в идеально чёрном цилиндре. Лицо у него было милое: серые глаза, маленькие реснички, маленький нос, пухлые губки и небольшой лоб, на который забавно свисали короткие тёмные волоски . Длинные пальцы Глории, украшенные чудесными перстнями с драгоценными камнями, покоились на плече мальчишки. Справа от юноши, стоял пожилой мужчина, одетый в пиджак строго чёрного цвета, длина которого сзади доходила до колена, и в обычные тёмно-зелёные брюки. Его шею украшал белый шейный платок. Лицо было покрыто обилием морщин в разных местах: около уголков плотно сжатых губ, вокруг мелких, не выразительных серых глаз, между тонкими, редкими седыми бровями. Волосы уложены в высокую причёску, точно как в стиле рококо, о котором Медисон неоднократно слышала по телевизору.
* * *
Парочка бледных, хрупких подобно фарфору девушек, метались по просторам комнаты, словно мыши из угла, в угол. Они то копошились в винтажном гардеробе. То надевали зелёные изогнутые туфли на пухлые ноги женщины. То расправив на швейном столе, гладили сорочку утюгом, похожем на расколённый обугленый кирпич. То предлагали возможные варианты платьев, вытаскивая их из соседней комнаты, где хранилась вся одежда Глории. То уже стягивали корсет на талии женщины, делая её похожей по форме, на бокал на ножке и с крупной чашей. Вдруг вместо движения головой, как она делала ранее, Глория воскликнула: