Здесь мы познакомились с основами манёвров, маскировки, скрытного передвижения как обычных подразделений, так и войск специального назначения. Именно здесь мы освоили основы планирования и организации разведывательно-поисковых действий, засады и налёта.
Полигон имел разнообразную топографию, здесь были и лесные участки, и поля, и холмы. Как я понял уже в Афганистане, умение ориентироваться на местности, безусловно, было одним из главных качеств настоящего спеца.
На одном из выездов проводили учебные метания гранаты из окопа.
Граната — это взрывчатый боеприпас, предназначенный для поражения живой силы противника. При этом она поражает большую площадь и уберечься от ее взрыва довольно трудно. Но можно.
По правилам безопасности в переднем окопе находились курсант и инструктор, которого нам выделяли от полигона. Сначала нас тренировали метать болванки со взрывателем, и только убедившись, что все освоили технику метания гранаты, нам доверили бросать боевые гранаты.
Я правша. В этой руке у меня граната РГН (ручная граната наступательная), спусковой рычаг плотно прижат пальцами к корпусу гранаты. Левой рукой выпрямляю концы предохранительной чеки, указательным пальцем за кольцо выдёргиваю чеку из запала, а правой рукой размахиваюсь и бросаю гранату в мишень, которая в тридцати пяти метрах от меня, а сам укрываюсь в окопе.
Инструктор хлопает меня по плечу:
— Молодец, боец! Главное не бздеть!
И обернувшись назад, кричит в сторону окопа, из которого моя группа наблюдает за бросками, ожидая своей очереди:
— Следующий!
После отпускания скобы раздается довольно громкий хлопок — срабатывает капсюль-воспламенитель, ну и горение замедлителя сопровождается шипением и выделением дыма.
Курсант Шевченко хоть и служил в армии целый год, прежде чем поступил в военный институт, но с гранатами дел не имел. Сказалось волнение и то, что момент хлопка взрывателя передался в его руку, и Шевченко испугался, машинально разжал руку и выронил гранату в окоп. Три — четыре секунды, столько проходит времени до взрыва. Инструктор нагнулся, схватил гранату и выбросил ее в сторону мишени, где она и взорвалась. И только после этого, отряхнувшись от земли, спокойно посмотрел на бледного курсанта и сказал:
— Не зачёт. А по-хорошему тебе бы ещё и пиздюлей накатить надо бы. Ну да ладно. Я сегодня живой и поэтому добрый. Бери новую гранату, будем метать.
Вот так с добрым словом и хорошим наставником мы постигали суровую военную науку.
Глава 12
Отступление.
Горбачёв, Яковлев, Тэтчер, МИ-6, Руст.
Конец мая — начало июня 1987 года запомнился мне не только усиленной подготовкой к началу выпускных экзаменов ускоренных курсов, но и увольнением сотен высокопоставленных военных во главе с министром обороны Советского Союза маршалом Соколовым. Генеральный секретарь КПСС Горбачёв продвигал подписание договора с США о сокращении ядерного оружия, но этому противился Соколов. Перестройка, о которой так много говорил генсек, затормозилась. Выполняя установки, получаемые со стороны кукловодов, Горбачёв заменял неугодных ему чиновников на лояльных, но с армией, которая пользовалась народной любовью, возникли сложности.
И тогда ему на помощь пришла английская разведка Ми-6, с которой уже тогда у него были тесные связи.
Ещё в декабре1984 года в ходе визита в Великобританию Горбачёва пригласила к себе в особую загородную резиденцию в Чекерсе премьер-министр Маргарет Тэтчер.
Машина с Михаилом Горбачёвым и Александром Яковлевым (директором Института мировой экономики и международных отношений Академии наук СССР, близким другом Горбачёва и одним из главных идеологов перестройки) плавно съехала с шоссе, пересекающего сельский округ Эйлсбер, на дорогу в направлении деревни Эллсборо, вблизи которой, у подножия холмов Чилтерн, и располагалась резиденция.
Личная дружба между ними завязалась в мае 1983 года, когда Горбачёв прилетел в Канаду во главе делегации Верховного Совета СССР, а Яковлев был там в это время послом СССР.
— Ну что, Александр Николаевич, думаешь, не обманут нас англичане?
— Не должны, Михаил Сергеевич. Уж слишком много на карту поставлено!
— Не должны, — повторил Горбачёв, — дело политиков — политический процесс пусть развивается в рамках конституционных, и в конце концов мы подведём народ под правильный выбор. Как думаешь, сможем?
— Да, мы найдём какие-нибудь конью…, эти… эээ, ограждения-огород соорудим из законов, нас ограждающих. А страдать будет опять народ, — он ухмыльнулся краем губ, — Опять его то ли воевать, то ли … и убивать, так сказать, придумаем что-нибудь. Войну какую-нибудь справедливую. У народа ещё психология, оставшаяся от древних времён, ещё с пещерного человека, когда он охотился на мамонта. Ну, чтоб поесть, надо… вот это… тут же хвататься за саблю до сих пор! Как чуть что, ну, — Яковлев хотел сымитировать доставание сабли, но спохватился, что он в машине, — у нас ещё армия есть, но там, знаете, Михаил Сергеевич, своих людей ставить надо. Я хотел уточнить свою позицию. Нам надо отстранить политиков, когда будет решаться вопрос о независимости нашего государства, и запустить то, что называется сепаратизм. Нам надо людей спросить, есть кто устал от перемен, это… эээ, перестройку хотят. Мы через них всё запустим.
— Это понятно. А что по расширению НАТО говорить будем?
— Михал Сергеевич, ну на здоровье, потому что в век ядерного оружия это не имеет ни малейшего значения. Ну ни малейшего значения! Придвинется НАТО, не придвинется НАТО, с точки зрения безопасности это не имеет ни малейшего значения!
Автомобиль свернул на аллею, ведущую к расположенному в глубине территории дому.
— Мистер Горбачёв, мистер Яковлев, добрый день! — Маргарет Тэтчер встретила их возле своей резиденции в неоготическом стиле.
Старинный загородный особняк Чекерс, или Шашечный суд, был официальной резиденцией премьер-министра Великобритании. Построенное в двенадцатом веке поместье было подарено нации сэром Артуром Ли в 1921 году Мировым соглашением, полностью вступившим в силу в Законе о поместье Чекерс 1917 года. Герб одного из первых владельцев дома, Элиаса Остиариуса, включал шахматную доску, что, видимо, и послужило его названию, но возможно, что он был назван в честь шашечных деревьев (род рябины), которые растут на территории поместья.
Их провели в небольшую уютную комнату с камином и удобными креслами, расположенными вокруг журнального столика.
— Господа, прежде всего я рада представить Вам сэра Кристофера Кит Карвена, главу нашей Секретной разведывательной службы.
Высокий стройный мужчина лет сорока пяти-сорока восьми поднялся с одного из кресел и слегка склонил голову.
— Присаживайтесь, — Тэтчер показала рукой на свободные кресла.
— Будете чай или кофе, или, может, господа предпочтут выпить немного виски? — Она наморщила свой лоб и улыбнулась, — мне бы хотелось, чтобы наша беседа проходила в дружественной обстановке.
— Кофе, пожалуйста, — у Горбачева всегда была страсть к кофе. Пил он его всегда и очень много.
— Я, как Михаил Сергеевич, тоже буду кофе, — Яковлев любил подчеркнуть, что не только мысли, но и желания у него такие же, как и у его старшего товарища.
Принесли кофе и хлеб с мармеладом.
— Попробуйте, господа, — Тэтчер пододвинула тарелку с мармеладом поближе к гостям.
— Мистер Горбачёв, сэр Карвен доложил мне о трудностях, возникших у Вас в связи со смертью Вашего покровителя Андропова. Ваш новый Генеральный секретарь Черненко не относится к Вам с симпатией, верно?
— Да, это верно, — замялся Горбачёв.
— Пусть Вас это не тревожит. Черненко старый и больной человек. Такой же, как были и Ваши предыдущие генеральные секретари Брежнев и Андропов. Помните наш разговор на похоронах Андропова? Подождите ещё немного, думаю, через год у нас получится решить вопрос с Вашим продвижением. Вам нужно быть готовым. Нельзя допустить к власти Вашего Григория Романова.