— Я видел вас на похоронах вчера, — заметил он, чтобы прервать молчание.
— Почему же ты тогда не подошел ко мне поговорить?
— Так не о чем было… не о чем говорить, — ответил Дик, пожимая плечами.
— Я думаю, есть о чем, иначе меня бы здесь не было, — сказал брокер, ибо такова была профессия гостя, низким громким голосом.
— О, ну да. — Дик указал на шкуру, на которой сидел: — Не хотите присесть и объяснить мне все? И может, что-нибудь поесть?
— Что-нибудь выпить, — прогремел Боллард, опускаясь на землю. Движения его были невероятно легки и быстры для такого телосложения.
— Чай!
— Ха! Ты, значит, из трезвенников? Что же, тем лучше для тебя, но не для твоих гостей. Но это правильно, я считаю, что молодым людям подобает умеренность.
— А людям вашего возраста? — удивленно спросил Дик.
— О, нам уже можно все, что угодно. Сам я люблю выпить. Но ты! Нет, нет!
— Ваши слова расходятся с делом, мистер Боллард.
— Я как дорожный указатель: показываю путь, а сам никуда не иду. Ха-ха! — усмехнулся он над своей же шуткой. — Итак, Лоусон, я знал тебя еще ребенком и знал твоего отца, когда он был еще курсантом. Поэтому я передал тебе письмо для леди Хэмбер, чтобы ты мог устроиться на работу. Но я полагаю, оно так и не дошло до нее.
— Именно. Леди Хэмбер убили до того, как я добрался до поместья Сарли.
— И кто же ее убил? Дик пожал плечами.
— Спросите о чем-нибудь полегче. Если вы присутствовали на дознании, которое проводилось в гостинице «У Монка», вы должны знать…
— Я знаю все, что известно в этом деле, — с усмешкой заметил Боллард. — То есть практически ничего. Я видел инспектора Хэлдера и твоего деревенского констебля.
— Селвина, я полагаю?
— Точно. Он не верит, что ты имеешь какое-то отношение к случившемуся.
Лоусон кивнул.
— Мы старые друзья. И я осмелюсь сказать, что вы тоже не подозреваете меня в участии в убийстве.
— Конечно. Учитывая, что это было в твоих интересах — доставить письмо и получить работу, леди Хэмбер больше пригодилась бы тебе живой.
— В этом я с вами полностью согласен, — мрачно кивнул Дик.
— Но, зная, что у тебя есть это письмо, которое ты, кстати, не упомянул в своих показаниях, ты должен был бы отыскать меня вчера на похоронах. А вместо этого мне пришлось самому искать тебя.
Последние слова прозвучали возмущенно.
— Я не вижу никаких причин для нашей встречи. Письмо не имеет никакого отношения к загадке этого убийства.
— Загадка! Ха! Именно. Загадка! Что ты знаешь об этом?
— Я уже рассказал все, что знаю.
— Нет! Нет! — Глаза мистера Болларда перестали блестеть, и взгляд его стал очень проницательным, почти как у охотника. — Ты что-то скрываешь. Ну же.
— Что я скрываю? — спросил Лоусон, удивляясь такому предположению.
— Это я и хочу от тебя услышать, — язвительно заметил его гость.
— Мне нечего сказать.
Боллард буквально сверлил взглядом Дика, как бы пытаясь разглядеть его самые сокровенные мысли.
— Я люблю свою племянницу, — сказал он наконец, хотя и совсем не к месту. — И я любил ее мать, свою сестру, так же сильно, если не сильнее.
— И? — Дик смотрел на него вопросительно, так как ход разговора его запутал.
— Ты же не думаешь… не думаешь, что моя племянница имеет какое-то отношение к…
— Что? Нет, нет, — поспешно и не правдиво прервал его Дик.
— Ах, — Боллард взял еще щепотку табака и вздохнул с облегчением. И все же, когда он продолжил разговор, его слова снова были не к месту: — Человек твоего происхождения не должен скитаться по деревням в качестве торговца. Давай отправимся в Лондон, малыш Лоусон, и я устрою тебя мастером по верховой езде в организацию Вест-Энд.
— Почему мастером по верховой езде? — спросил Лоусон, благодарный за предложение, но все еще удивляющийся настойчивому дружелюбию мистера Болларда.
— Ты любишь лошадей, — Боллард поднялся с земли. — И ты любишь находиться на открытом воздухе. Ну же, что ты скажешь?
— Спасибо!
— Ты согласен? — прорычал добродушный великан.
— Да. Я хочу поехать в Лондон, у меня есть на то свои причины.
И снова Боллард напрягся; снова он вопросительно оглядел молодого друга, но не стал задавать никаких вопросов.
— Отлично. Когда ты сможешь быть в городе?
— Через пять или шесть дней.
— Хорошо. Зайди ко мне в контору. Ты знаешь, где она. Тогда мы сможем все подробно обсудить.