— Тогда... — выдвинул новую версию Миша, — может, у него все продумано, и в эти дни он продаст дачу другим людям и исчезнет со всеми документами, — ищи ветра в поле.
— Ничего подобного, он никаких документов на продажу дачи не готовил, осматривать ее к нему никто не приезжал, — возразила Оса. — Это не ускользнуло бы от внимания Надежды Яковлевны. А она женщина такая — если бы она уловила хоть малейший слушок, что профессор собирается продать дачу, то не преминула бы сообщить нам об этом!
— Он может делать все очень скрытно... — уперся Миша. — Либо... Вот вам еще идея! Он не собирается никуда исчезать! Он спалит дачу — и получит страховку!
— Куда же он денет своих учеников? — спросил Сережа, мало говоривший и, судя по выражению его лица, напряженно о чем-то думавший.
— Ребята!.. — Саша задохнулся от волнения. — А если он задумал убить своих учеников и подстроить так, чтобы выглядело, будто они погибли при пожаре?
— Семь обгорелых трупов? — недоверчиво проговорил Петя. — Да это ж такая буча начнется, что только держись! Профессор не выкрутится, даже если подстроит все очень хитро!
— Трупов в любом случае будет не больше шести, — сказал Саша. — Я уверен, что этот Слава — его сообщник. Да и кто-то из других учеников, может быть, еще ему нужен.
— Интересно, кстати, куда вчера ездил на велосипеде этот Слава, — заметил Миша. — Не звонить ли, в сторожку? Может, он ведет для профессора все переговоры о продаже дачи?
— Насчет Славы можно порасспросить Надежду Яковлевну, — согласилась Оса.
— Если он опять поедет куда-нибудь на велосипеде, можно попробовать за ним проследить, — сказал Миша.
— Разумно, — согласился Петя. — И еще нам обязательно надо поближе познакомиться с Глебом и Ниной. Рассказать им...
— Поближе познакомиться можно, — медленно проговорил Сережа, нарушив свое молчание. — Но я бы не был с ними особенно откровенен...
— Почему?! — изумились ребята.
— Сейчас объясню. Но давайте установим главное. Что бы профессор ни задумал, ответ и разгадка всей тайны — в тех бумагах, которые он хранит в сейфе. Мы знаем про люк, через который можно проникнуть в дом. Осталось придумать, как добраться до сейфа и открыть его.
— Тоже не хухры-мухры! — хмыкнул Миша.
— Саш, продиктуй, пожалуйста, те цифры, которые ты запомнил, — попросил Сережа, вооружаясь ручкой и бумагой.
Саша продиктовал.
— Что тебе это даст? — удивился он. — Эти цифры абсолютно случайные, и...
— Ничего абсолютно случайного не бывает, — возразил Сережа, надписывая поверх двух последних цифр 47 — то, что, как показалось Саше, составляет конец истинного кода сейфа.
— Брезжит у меня одна догадка, — добавил Сережа после недолгой паузы, как бы отвечая на недоуменные взгляды друзей. — Надо продумать... А теперь о том, почему с Глебом и Ниной надо быть поосторожнее. Они слишком зациклены на том, что профессором куплена вся милиция...
— Но разве это не так? — спросил Миша.
— Если бы это было так, профессору не было бы надобности нас гипнотизировать, — заметил Сережа.
— То есть?.. — вопросила Оса.
— Как это?.. — начал Саша.
— Кажется, я понимаю... — протянул Петя. И хлопнул себя по лбу. — Ну конечно! Сережа, объясни!
— Раз профессор нас загипнотизировал, значит, он боялся, что милиция все-таки может прийти по жалобе Антоныча. Представьте себе, как мы все выглядели бы, если бы поддержали Антоныча и рассказали милиции об огнестрельном ранении, а потом профессор предъявил бы приехавшим милиционерам живую и здоровую Марину! — Сережа выразительно покрутил пальцем у своего виска. — Они решили бы, что мы все «того», и потом, что бы ни произошло, они не поверили бы ни единому нашему слову и ни за что не поехали бы проверять по новой... Это как в известной сказке про пастушка, который все кричал для смеху «волки! волки!», и народ сначала бегал с дубьем и кольем, а потом волки пришли по-настоящему и сожрали пастушка вместе со всеми его овцами, но никто не прибежал ему на выручку, несмотря на все его крики, потому что решили, что он опять разыгрывает... Улавливаете? Вполне возможно, что профессор — ведь он хороший психолог — вовсе не думал, будто Антоныч будет вступать с ним в переговоры, а заранее предполагал, что тот пойдет сдаваться в милицию... и хихикал, потирая руки и радуясь тому, что будет, если Антонычу на этот раз поверят. А представляете, как мы стали бы поддерживать Антоныча, если бы не Саша, на которого не подействовал гипноз и который смог объяснить нам, что произошло! Мы бы с пеной у рта клялись, что видели, как девушка была ранена, и тем самым Окончательно убедили бы милиционеров в том, что они имеют дело с малолетним хулиганьем, вздумавшим шутить глупые шутки с серьезными людьми. После этого профессор мог бы у нас на глазах зарезать человека — нам бы в милиции все равно никто не поверил! Но зачем профессору подстраивать такое, если милиция у него куплена и без крайней необходимости трогать его не станет? Абсолютно незачем!