- Как вы хорошо всё рассмотрели, миссис Пауэлл...
- У меня зрение хорошее, - обиделась она, - и я стояла у окна несколько минут. В кухне было жарко, я открыла рамы.
Ричарду показалось, что пальчики Роуз дрогнули в его руке.
Когда допрос был закончен, молодые люди на цыпочках вернулись в дом. Роуз была задумчива, и рассеянно попрощалась с инспектором, когда он уходил.
Граф поручил разобрать вещи мисс Миллер, и заняться этим предстояло Роуз. Ричард составил ей компанию, чтобы не было скучно и жутко. Команатка экономки была маленькой, опрятной, почти спартанской по обстановке. вещей у нее тоже было немного - под кроватью обнаружися сундучок, в шкафу висели три платья, в камоде лишь один ящик был занят бельем и туалетными принадлежностями.
- Вот так-так, - вздохнула Роуз, разложив вещи по пакетам. - Немного белья, два платья, четыре пары туфель, несколько книг... Вот и все, что она нажила, бедняжка.
Книги заинтересовали Ричарда. Это были стихи - «Фауст» в переводе Нерваля, мадам Деборд-Вальмор и «Колосья» мадам Бертен. Он взял «Фауста» и сказал, перелистывая страницы:
- А у неё был неплохой вкус. И образования достаточно, чтобы читать Нерваля.
- Мне кажется, если бы мы узнали её побольше, то она много чем нас удивила бы, - ответила Роуз. - Я отнесу её вещи в церковь. Ведь отправлять их всё равно некому.
Она упаковала пакеты в коробку, и Ричард помог перенести вещи в холл.
- Вы пойдёте на похороны? - спросила Роуз.
- Разве я могу отпустить вас одну? - Ричард взял девушку за руку. - Я непременно пойду с вами.
- Спасибо, - прошептала Роуз. - Знаете, несмотря на то, что после вашего приезда случилось такое, я ужасно рада вам. Вы ведь не уедете? Из-за того, что произошло?
- Мне кажется, я согласился бы остаться здесь навсегда. Вместе с вами..
- Шутник, - фыркнула Роуз.
Глава 6
На похороны мисс Миллер пришло мало людей. Кроме Роуз и Ричарда присутствовали викарий с помощником, высокая худощавая женщина, одетая дорого, но очень небрежно и неэлегантно, и три старые девы, для которых, как подозревал Ричард, похороны и свадьбы были одинаковым развлечением.
Пока викарий читал молитву, Роуз стояла с необыкновенно печальным выражением лица. Это было так не свойственно её юной мордашке, что казалось почти комичным. Ричард подносил к лицу платок, пытаясь скрыть улыбку. Странно улыбаться на похоронах, но Ричард ничего не мог с собой поделать. В какой-то умной статье он читал о «перенапряжении нервных импульсов», и там приводился как раз подобный пример - юноша смеялся на похоронах горячо любимого отца. Автор статьи подробно разобрал это явление и доказывал, что смех юноши был ничем иным, как следствием сильного нервного потрясения. Особой любви к покойной Ричард не испытывал, и поэтому приписал нервное потрясение к факту убийства. В очередной раз прячась за платок, он обвел взглядом присутствующих и вдруг обнаружил, что смеется не один. Когда порыв ветра приподнимал траурную вуаль на шляпке худощавой дамы, можно было увидеть, что дама тоже улыбается. Улыбается широко, иногда показывая крепкие белые зубы.
- Вы видите это? - шепнула Роуз, ущипнув его через рукав. - Жуткое зрелище!
- Тоже местная сумасшедшая? - тоже шепотом спросил Ричард. - Или ненавидящая всех старая дева?
- Впервые её вижу, - ответила Роуз немного сердито. - А вы говорите ужасные вещи! Фу, не стройте из себя циника.
Наверное, дама услышала их шепот, потому что вдруг откинула вуаль и посмотрела прямо на молодых людей. Лицо у нее было простоватое, с толстым носом и маленькими, близко посаженными глазами, которые смотрели остро и пронзительно. Ричард поспешно отвернулся, а Роуз выдержала пристальный взгляд. Женщина опустила вуаль и сложила руки, словно вознося молитву.
Когда служба закончилась, служки и викарий удалились в церковь, за ними засеменили старые девы.
- Бедная мисс Миллер, - сказала Роуз, положив цветы на свежую могилу. - Совсем одинокая, даже друзей у нее не было. Но Господь найдет ей место в раю.
Дама в вуали, тоже задержавшаяся у могилы, услышала слова Роуз и вдруг сказала:
- В раю? Что вы, милочка, это существо попадет только в ад. Не сочтите меня жестокосердной, но я рада, что увидела могильную плиту с этим именем - Сара Миллер!
- Грешно так говорить, - пристыдила её Роуз и взяла Ричарда под руку, чтобы уйти, но дама преградила им путь.
- Вы ничего не знаете, - заявила она. - Вы подумали, что я - чудовище? Потому что смеюсь на похоронах? Но на самом деле, эта женщина, - она указала на могилу, - хладнокровная убийца. В свое время я не смогла призвать ее к ответу, но небеса справедливы. Я имею полное право смеяться над её могилой. Если вы задержитесь на несколько минут, я объясню вам, почему.
- Нам это совершенно не интересно, - ответила Роуз, предпринимая попытку обойти странную особу.
- Я не лгу вам, - сказала женщина с торжеством в голосе. - Моя хозяйка наложила на себя руки из-за Сары Миллер. А моя хозяйка была доброй католичкой. Представляете, до чего надо было её довести, чтобы она взяла на душу такой грех?
- Прошу вас, замолчите, - сказала Роуз тихо, но твердо. - Может, мы не любили мисс Миллер, но уважали. А вы пытаетесь опорочить мёртвого человека, который не может ответить. Это - трусость и подлость, вот что я скажу!
Она снова сделала попытку уйти, потащив за собой Ричарда, который не знал, что сказать, и лишь приподнял на прощанье шляпу, но женщина опять встала на их дороге, глядя на Роуз с почти материнской нежностью.
- Вы так молоды, мисс, - сказала она, - поэтому судите опрометчиво. И ничего не знаете. А знай вы о Саре Миллер хотя бы половину того, что знаю я - бежали бы от нее без оглядки. Лорд Сент-Джонс неразумен, ему нужно было вышвырнуть эту...
Роуз тут же остановилась, и теперь Ричарду пришлось тянуть ее в сторону церкви, но девушка не пожелала уходить:
- Что вы имеете против хозяина? - спросила она воинственно.
Женщина была явно обрадована, что теперь её согласились слушать. Она заговорила торопливо, словно боялась не успеть высказаться:
- Так вы работаете у него? И считали Сару Миллер - уважаемой? Поверьте, я не могу ни в чем обвинить вашего хозяина, кроме излишней доброты. Я знаю эту историю лучше всех. Я из Шотландии, - пояснила она. - Элизабет Бакер - это мое имя. В Лондон я попала совсем молоденькой. Моя хозяйка - Френсис де Вер вышла замуж за лорда Фицалана. Это была самая добрая хозяйка в мире, у нее не было пороков, уверяю вас. Всё было хорошо, пока в доме не появилась Сара Миллер, - она словно выплюнула это имя. - Она мне сразу не понравилась. С виду - благовоспитанная, лишнего слова не скажет, а на самом деле шпионила за всеми. В наши дни уже никого не удивишь супружеской неверностью. Вот и лорд Фицалан оступился. Именно - оступился. Я уверена, у него и в мыслях не было считать эту интрижку чем-то большим. Сара Миллер каким-то образом узнала, что он частенько наведывается в район Ковент-Гарден и спутался там с торговкой, и стала шантажировать лорда Фицалана, пригрозив рассказать все леди Френсис. Но лорд Фицалан отказался платить, признался во всем леди Френсис и потребовал, чтобы Сара Миллер была уволена. Сару Миллер рассчитали, а моя хозяйка умерла в ту же ночь. Доктор сказал, что она по ошибке приняла слишком большую дозу снотворного, и полиция с этим согласилась. Но я-то знаю, леди Френсис покончила с собой. Она была слишком нежная, моя хозяйка. Измена мужа разбила ей сердце. А виновата в этом - Сара Миллер!
- Скорее, в этом виноват муж, - сказала Роуз.
- Мне понятна ваша печаль, - вмешался в разговор женщин Ричард, - но, возможно, тут имел место именно несчастный случай. Ведь полиция не подтвердила самоубийство.
- Полиция! - их собеседница презрительно усмехнулась. - Полиция делает то, что им велят, а лорд Фицалан не хотел огласки. Разве можно говорить о несчастном случае, если моя хозяйка оставила завещание как раз перед смертью? Все слуги получили по тысяче фунтов, а я - пять. А Саре Миллер не досталось ни цента. Разве это не доказательство её вины?