— Мне очень трудно думать четко, — произнесла Ида. — Я слишком устала и боюсь. И с похмелья. Извини, что втянула тебя в эту историю.
Она похлопала Марину по плечу и уже собралась опять расплакаться, но откашлялась и достала розовый мобильник. Она крепко задумалась.
Что там за номер-палиндром? Начинается и кончается на 7, плюс несколько четверок и восьмерок посредине, и…
Дрожащим указательным пальцем она стала набирать разные цифры, пока не вспомнила нужную комбинацию, и в конце концов решилась нажать на кнопку вызова.
Она услышала гудки, четыре гудка, которые вдруг прекратились, как будто кто-то ответил. Но в трубке было молчание.
— Алле?
Тишина. Человек на другом конце провода явно сомневался. Затем наконец послышалось:
— Ида! Что случилось? Ты одна?
Голос Альмы.
— Я с моей подругой Мариной. Я только хочу сказать, что собираюсь пойти в полицию. Все пошло к черту. Я спрячу шкатулку, а потом пойду в полицию… Я нигде не чувствую себя в безопасности… Что на самом деле происходит? Они за мной гонятся! Они стреляли в меня, они пытаются меня убить!
Она чувствовала, что у нее дрожит голос, и Альма перебила ее:
— Успокойся, Ида. Что ты говоришь? Они стреляли?
— Да!
В трубке на несколько секунд все стихло.
— Мне только что звонили с твоего телефона, — сказала Альма. — Думаю, это Миранда.
— Да, телефон у нее.
Похоже, Альма опять задумалась.
— Вот что, слушай.
Ида перебила ее, глядя на чаек, толпившихся у воды.
— Бабушка, они могут появиться в любую минуту и начать в нас стрелять. Что мне делать?
— Ты должна спокойно рассказать, что случилось, — ответила Альма.
Ида попыталась как можно более четко описать все утро и первую половину дня, как она проснулась, а затем как пришла Миранда с телохранителем. Альма задала несколько встречных вопросов. Все заняло пару минут, и Ида видела, как Марина все время поглядывает в зеркало заднего обзора.
— Но как они могли найти тебя в таунхаусе в Эншеде? — спросила Альма.
— Не знаю!
— Гм…
Альма задумалась.
— Ты в чем?
— В каком смысле?
— На тебе та же одежда, что и вчера?
— Да.
— Немедленно сними ее! А заодно все украшения и заколки.
— Это почему?
В голосе Альмы слышалось нетерпение.
— Точно не знаю, но каким-то образом Миранде удалось установить на тебе жучок. Наверное, поэтому она тебя нашла.
Ида быстро проверила свое платье и нижнее белье, но ничего не нашла.
— Думаю, это не так, — ответила она. — В таком случае они бы следили за мной с самого банкета.
— Вот как. Да, ты права. Гм. У тебя еще что-то есть? Может быть, туфли?
Ида оглядела машину.
И тут она увидела.
Вечерняя сумочка. Со шкатулкой и письмом.
Но подожди, разве там не было еще одной вещи?
Она сорвала застежку и увидела.
Перечница.
И ты всегда будешь помнить, что на свете есть ненормальная русская тетка с солонкой.
Ведь перечницу мне дала Миранда.
— Мне кажется, я знаю, — быстро сказала Ида в трубку. — Вчера за ужином Миранда дала мне одну вещь. И если жучок есть, то он находится как раз внутри этой вещи.
Ида быстро отвернула крышку и высыпала весь перец себе на колени. Но ничего, кроме серо-коричневого порошка, там не было. Она быстро заглянула под крышку и увидела маленькую напоминающую монетку пластину с орнаментом в виде микросхемы.
— Я нашла жучка, — сказала она Альме, не переводя дыхания. — Жучок был в перечнице, которую мне дала Миранда.
— Немедленно от нее избавься! Но не выбрасывай. Например, положи ее в другую машину, так мы собьем Миранду с толку.
— А кто она вообще такая?
— Сейчас мне некогда объяснять. Потом! Сейчас вам надо оттуда выбраться. Подальше от жучка.
— Но я по-прежнему не понимаю, — сказала Ида, заводя двигатель. — Почему они не нашли меня гораздо раньше?
На несколько секунд опять воцарилась тишина.
— Где была перечница этой ночью? — спросила Альма.
Ида задумалась.
Перечница ведь всю ночь пролежала в вечерней сумочке? Да, наверняка это так.
Хотя подожди, она же лежала внутри — да, именно, — она лежала внутри шкатулки.
— Перечница все время была при мне. Но я положила ее внутрь шкатулки, которую получила от Лобова. А сегодня утром я ее достала.
— Что? Я тебя правильно понимаю? Значит, ты открывала шкатулку? — нервно спросила Альма.