Но вот еще одна дорожка сворачивает в лес! И опять вблизи ни единой осины!
Санька повертелся на месте, потом повернул назад. Он запыхался, ноги у него заплетались. Но он добежал до того места, откуда были видны и камень-следовик, и цепочка хилых деревцев. Здесь Санька остановился. «Не торопись! — ободрял он себя. — Иди теперь прочь от камня, иди медленно, шагом, и смотри вправо! Не сгорела же эта проклятая осина!» И он пошел, внимательно вглядываясь в мокрые заросли,
Потемнело еще больше. То ли тучи сгустились, то ли наступал вечер — Санька не знал: он потерял представление о времени, но еще храбрился и надеялся, что найдет осинку с надломленной веткой.
Три дорожки попались ему на пути. Все они вели от берега в лес, но ни на одном повороте не было Санькиной метки. Тогда он вернулся к средней дорожке и свернул на нее, оставив позади прибрежную тропинку. Он чувствовал, что делает не так, но бродить около болота было бессмысленно.
Мрачный и мокрый лес проглотил Саньку, сомкнулся над его головой и обступил со всех сторон. Шлепал по листьям дождь. Вокруг поскрипывало, булькало, шуршало. Пугающие звуки неслись отовсюду.
Тропинка виляла то вправо, то влево. И за каждым поворотом в сумеречном обманчивом свете Саньке чудилось что-то страшное. Кусты казались лохматыми чудовищами. Корни превращались в толстых удавов. Пни напоминали притаившихся осьминогов.
Но не эти ужасы сломили Саньку. Собрав в кулак всю свою волю, он шел вперед, пока не увидел просвет. Тут уж Санька не пожалел ног и вихрем вынесся из лесного тоннеля. Последняя ветка мокрой плеткой хлестнула его по щеке, и он очутился на краю болота.
СНОВА ВМЕСТЕ
Ребята не сразу заметили отсутствие Саньки.
Рано утром колхозники подвезли к готовой траншее силосорезку и для пробы пропустили через нее полвоза травы.
Тарахтенье машины разнеслось по всей деревне. Сбежались мальчишки. Пришла Катя. Ребята вертелись около силосорезки, смотрели, как острые ножи превращают траву в сочную зеленую массу, спорили, сколько возов потребуется, чтобы доверху заполнить траншею.
Был тут и Санькин отец. Он мял в руках изрезанную траву, даже нюхал ее.
— Ты на язык попробуй! — пошутил один из колхозников.
— Будем солить — попробую! — серьезно ответил агроном.
— Дядя Сеня, а Саша ушел куда-нибудь? — спросила Катя.
— С утра гоняет где-то! — недовольно буркнул агроном. Мальчики покрутились у траншеи, потом начали расходиться.
— Кто видел сегодня Саньку? — снова спросила Катя. Одни пожали плечами, другие отрицательно мотнули головой и разошлись: день-то у них был выходной!
Вовка завернул к Саньке во двор и призывно свистнул, подняв голову к чердачной дверце. В темном проеме показался Мишук.
— Чего свистишь? — сердито сказал он. — Нету его! Думал — спит. Залез — нету!
Мальчишки вышли на улицу и увидели Катю. Она тоже шла к Санькиному дому, но, заметив ребят, поспешно свернула в сторону.
— Ишь ты! — усмехнулся Вовка. — То лается, а тут скучно стало!
— Девчонки все такие! — произнес Мишук и добавил: — А вообще-то ни к чему эти выходные дни... Разбалтывают только! Вот где он все время пропадает? Завтра с утра соберемся — отменим второй выходной! Хватит одного дня! Согласен?
— Давай! — ответил Вовка. — Вместе веселее!
— Решили? — оживившись, спросил Мишук. — Решили!
— С утра?
— Ага!:— подтвердил Вовка. Но собрались усачи раньше.
После обеда из-за леса поднялась туча. Заволокло все небо, и пошел обложной дождь. Все стало одинаково серым и скучным. Нигде не было уютного местечка. И ребят потянуло в штаб.
Шлепая по лужам, пробежала по улице команда Гени Сокова. Катя увидела их из окна и, накрыв голову цветастым платочком, тоже пошла в баню. За ней — Вовка. Потом пришел Мишук. Гриша и Сема появились вместе: они встретились у калитки.
В штабе сразу стало тепло и весело. Было бы еще веселее, да не хватало Саньки. О нем думали уже все.
— Где его носит? — произнес Вовка.
— Дождь... Скоро придет! — уверенно сказал Гриша. Снаружи послышался какой-то шум. Ребята высыпали в огород. По Усачам ехал дед Евсей с досками. Старая шапка-ушанка прикрывала от дождя голову старика. Мокрая рубаха прилипла к сухоньким плечам. Пасечник бодро понукал Соколика. Настроение у старика было хорошее. Он получил со склада доски для забора. И не какие-нибудь бросовые горбыли, а прямые, как линейка, тесины!
Увидев ребят, дед Евсей погрозил им вожжой и крикнул:
— Небось забыли? А кто обещал с забором пособить?
— Помним, дедушка! — отозвался Мишук. — Хоть сегодня! Вот дождь пройдет...
— То-то! — Старик поправил съехавшую на затылок намокшую шапку. — А я думал — забыли... Санька тут ваш забегал. И хоть бы полслова про забор. Мол, помним, — доставай, дед, доски, а мы тут как тут!
Услышав про Саньку, мальчишки выскочили за калитку.
— Когда он был?
— Да вчера! — ответил старик и чмокнул.
Конь прибавил шагу.
— Вечером... — долетело до ребят. — Про болото все расспрашивал... Любопытный, что белка!
Ребята вернулись в штаб, молча уселись у стола и прислушались к однообразному шуму дождя.
— Мальчики! — тихо и тревожно сказала Катя. — А ведь он к болоту пошел!
Никто не возразил. После разговора с пасечником все подумали то же самое.
— Что же мы сидим? — возмущенно воскликнула Катя. — Он там... А мы!
От волнения у нее перехватило горло, и она замолчала.
— А ты поплачь! — грубовато произнес Вовка и добавил: — Он из-за тебя в болото полез! Это ты его дразнила: «Трус, душа в пятках!»
— Чего привязался? — сказал Гриша. — Катя не виновата! Он и сам гусь хороший!
— Ты сам гусь!
— Хватит вам! — строго прикрикнул Мишук. — Вернется — мы ему покажем!
— А вдруг не вернется? — вырвалось у Кати, и она умоляюще посмотрела на звеньевого.
— Подождем до вечера, — сказал Мишук. — Не придет — пойдем искать. Деда Евсея попросим — он лес и болото хорошо знает.
— До вечера? — спросил Геня Соков. — А почему не сейчас!
— Помолчи! — цыкнул на него Мишук. — Уж вы-то ни сейчас, ни вечером искать не пойдете!
Младшие усачи беспокойно задвигались на скамейке. Один из них недовольно шепнул командиру:
— Чего лез? Может, взяли бы!..
Геня Соков щелкнул своего подчиненного по лбу.
— Помолчи! А то живо домой отправлю!
В штабе на секунду стало тихо. Из-за стола медленно поднялся Сема.
— Пошел,— произнес он и двинулся к двери, и хотя Сема не сказал, куда пойдет, все догадались, что он решил идти к болоту.
— Стой! — крикнул Мишук.
Сема остановился и так посмотрел на звеньевого, что тот понял: приказывать или спорить бесполезно.
— Подожди! — изменив тон, сказал Мишук. — Ты хоть возьми кого-нибудь... Зачем одному? И давай договоримся: только до болота — и обратно!
— Ладно, — ответил Сема и спросил у Вовки: — Пойдешь?
— С тобой пойду!
— Возьмите и меня! — попросила Катя. Вовка презрительно фыркнул.
— Пускай, — сказал Сема.
По тропке, ведущей к болоту, никто из усачей не ходил с того самого дня, когда колхозники принесли в деревню подорвавшегося на мине пастуха. Да и не было особой нужды ходить туда. Лес в той стороне грибами не славился. Для охоты на болотную дичь у колхозников не оставалось времени. А ради клюквы не стоило рисковать.
Но все знали, где эта тропа, и Сема вскоре вывел на нее Вовку и Катю.
— По сторонам не рыскать, — сказал Сема, обращаясь к Кате.
Больше не разговаривали. И настроение было не то, и надоедливый дождь не располагал к разговору. Поднялся ветер. Деревья закачались, заскрипели, обдавая ребят водой. Лес наполнился гулом, точно заработал огромный вентилятор.
Катя посмотрела на сердитые разлапистые ели. «А ведь он — один!» — подумала она о Саньке. И ей стало страшно. Катя чувствовала себя виноватой: «И зачем я дразнила его!»
Первую остановку Сема сделал у вывороченной с корнем сосны.