Выбрать главу

Не слишком чистый указательный палец мальчишки нацелился в Саньку.

— Ну и чучело!

Все трое, увидев опухшее Санькино лицо, захохотали.

— Так ты насовсем приехал? — спросил Мишук. — И зимой жить с нами будешь?

— А куда ему деваться! — продолжал мальчишка из Обречья. — Отец-то у него из бухгалтеров. В городе, говорят, натворил делов! Теперь сюда приехал! И никакой он не агроном!

— Что-о-о?

Саньку подбросило, точно пружиной. А через секунду босые ноги обреченца, получившего увесистый удар, мелькнули в воздухе, и он шлёпнулся в траву. Но тут же упал и Санька — двое других ребят свалили и прижали его к земле. Замелькали кулаки. Всё произошло так быстро, что усачи растерялись.

Первым очнулся Мишук. Он выкрикнул только одно слово:

— Сёма!

Сёма Лапочкин, медлительный и грузный, не торопясь, пошёл к дерущимся. Потасовка приостановилась. Обреченцы, не выпуская из рук стиснутого со всех сторон Саньку, выжидательно посмотрели, на Лапочкина. Они не знали, на чью сторону он встанет. Да и сам Сёма ещё колебался. Он вопросительно взглянул на Мишука.

— Чего смотришь! — крикнул тот. — Он теперь наш — усач! Гони обреченских!

Сёма выставил вперёд руки, но работы для них не нашлось. Мальчишки оставили Саньку и отбежали к дороге. Оттуда посыпались оскорбительные слова. Досталось всем. Вовку обозвали ржавым самоваром, Мишука — чёрным попугаем, Сёму — безголовым бульдозером. Но самое обидное выкрикнул напоследок тот обреченский парень, из-за которого произошла драка.

— Усачи-трепачи! Бить своих ловкачи! — гнусаво пропел он и добавил: — Вроде Димки-гармониста!..

Санька не понял намёка. А обреченцы вдруг пустились наутёк. Они знали, что за такие слова их могут поколотить по-настоящему…

Домой Санька вернулся неузнаваемым. Рубашка была разорвана. Брюки измазаны в глине. Болела шея, ныла спина. По перекошенному одутловатому лицу разошлись красные и фиолетовые круги.

— Ого-о! — Этим восклицанием встретил его отец. — Кто же тебя так обработал?

— Пчёлы! — буркнул Санька.

— A-а!.. Это ещё терпимо… Даша! Поди сюда… Принимай первые деревенские цветочки. Ягодки жди — будут обязательно!

Мать ахнула, но узнав, что сына ужалили пчёлы, успокоилась.

— Ничего! — сказала она. — Это даже хорошо! Теперь пчелиным ядом лечатся — к врачам-специалистам ездят.

После обеда родители принялись развязывать привезённые вчера тюки, мешки и узлы. Распределили жилую площадь. Санька выпросил для себя чердак. Ему разрешили на летние месяцы устроить там спальню. На чердак можно было попасть как из дома, так и снаружи — по приставной лестнице. «Вот она — свобода! — подумал Санька. — Когда уйду, когда вернусь домой — никто и знать не будет!»

Знакомство продолжается

Из маленькой баньки, которая стояла в огороде Ивана Прокофьевича — секретаря колхозной парторганизации, вышла ватага ребят. Миновав грядки, они направились на деревенскую улицу.

Они шли, как всегда, двумя четвёрками: впереди старшие мальчишки, сзади — младшие. Всеми усачами командовал Мишук Клевцов. У младшей четвёрки имелся ещё и свой командир — Геня Соков. Ребята учились в одной школе, но в разных классах. На лето они объединялись в одно звено и работали наравне с другими колхозниками.

Сегодня усачи должны были окапывать яблони в саду. По дороге они завернули во двор нового агронома.

Санька встретил их радостным возгласом:

— Здоро́во! Залезайте ко мне!

Ребята по очереди забрались наверх и разместились кто на кровати, кто на полу.

— Ну, как дела? — по-взрослому спросил Мишук.

Санька скорчил пренебрежительную гримасу:

— Какие здесь дела? Вот в городе я бы с утра…

Санька так и не сказал, что бы он сделал с утра в городе. Он только присвистнул, — мол, словами это выразить невозможно.

— После пчёл-то болит? — заботливо поинтересовался Вовка.

— A-а! Чепуха! — отозвался Санька. — Пройдёт!

— А что это у тебя за план? — спросил Гриша Лещук, указав на большой лист бумаги, лежавший на столе.

— Карта окрестностей! — важно ответил Санька.

Ребята окружили стол и стали рассматривать чертёж. Они узнали свою деревню — пятнадцать домов-квадратиков, раскиданных вдоль дороги и обнесённых изгородью. За околицей виднелось голубое пятнышко — силосная яма с водой.

Санька охотно давал пояснения.

— Я считаю, — веско сказал он, — местность надо знать как свои пять пальцев: где что растёт, где родник бьёт, а где озеро или река. Я в городе знал всё, даже что под землёй находится!