— Почему же Роберто и Лучиано сами не отказались от нас?
— Любовь зла, — торжественно произнесла Дульсина. — Ты знаешь, как долго Лучиано был отшельником. Он все понимал, и никто не упрекнет его в безответственности. Но он встретил меня, и любовь застлала ему глаза. Теперь его нет, моего Лучиано, — Дульсина всхлипнула. — И твой доктор целый год держался, ничем не выдал своих чувств. Но даже смерть друга его не образумила, потому что он безумно любит тебя, Кандида так же, как любил меня Лучиано. Мужчины слабее нас, сестренка, они плохо владеют своими чувствами. Им кажется, что любовь преодолеет все. И только мы, женщины, можем жертвовать любовью и спасать их от гибели.
— Да, только мы, — вторила Кандида, не зная, как совладать с невыносимой болью.
— Ты спасешь доктора Роберто?
— Да!
— Ты откажешь ему?
— Да!
— Ты будешь молчать о том, что я тебе открыла?
— Да!
Сестры обнялись, как союзницы, объединенные тяжелой ответственностью и тяжелым горем. Кандида плакала, как никогда в жизни. Первая и, наверно, единственная любовь в ее жизни, еще пару часов назад сулившая ей счастье, должна была быть принесена в жертву неведомым жестоким богам, для которых живое человеческое сердце — всего лишь атрибут ритуала.
Всхлипывающая Дульсина гладила ее по голове, смотря перед собой мокрыми от слез, но холодными глазами.
Через день письмо Кандиды улетело в Европу. В доме Линаресов омертвела еще одна душа.
ГЛАВА 17
Роза бросила сумку с книгами на пол и позвала Томасу. Никто не откликнулся, значит, крестная ушла разносить заказы или полощет белье у колонки. Роза подошла к плите разогревать обед. На ее лице застыло недовольное выражение — опять проблемы с доном Венансио, учителем математики. Роза никак не могла взять в толк, зачем решать эти глупые задачи: «в один бассейн втекает, из другого вытекает...». Куда интереснее рисовать. Все говорят, что у нее очень хорошо получается. Розе было совершенно не понятно, как дон Венансио может ругаться, когда Роза на прошлом уроке у него же получила хорошую оценку. Разве теперь нельзя немного отдохнуть от его скучнейшего (ну а как еще можно назвать математику?!) предмета.
Роза села обедать, положив перед собой учебник испанского языка, и стала устно делать упражнения, чтобы потом пойти гулять, а не сидеть дома и делать уроки. Она уже мыла посуду, когда в дом заглянул соседский мальчишка Палильо. Он был на четыре года младше Розы, но это не мешало их дружбе.
Роза вообще дружила в основном с мальчишками. Она гоняла с ними в футбол и часто выступала в роли судьи. И судила она строго, не давая послабления даже лучшим друзьям. С ней вообще было очень интересно, потому что она все время выдумывала что-нибудь новое. И вот сейчас Палильо звал Розу играть в шарики.
— Только быстрей, а то мы тебя ждем.
— Что значит «быстрей»? — возмутилась Роза. — Ты что, не видишь — я мою посуду.
Палильо скромно замолчал. Он очень уважал Розу и старался ее не сердить.
Наконец, последняя тарелка была домыта, последняя вилка насухо вытерта, и Роза весело сказала:
— Ну ладно, пойдем!
Однако в этот момент в дом вошла Томаса.
— Розита, ты куда так торопишься? — спросила крестная.
— В шарики играть. Нас уже ждут. За пустырем.
— Но ведь ты даже не переоделась, — укоризненно сказала Томаса. — Я же тебе каждый день говорю, чтобы ты не бегала по улице в той же одежде, в которой ходишь в школу. Тебе же уже десять лет! Совсем взрослая девочка.
— Ладно, я сейчас, — Роза махнула рукой Палильо, чтобы он шел первым, затем схватила старые джинсы и футболку, быстро переоделась и побежала на улицу.
Томаса только покачала головой и тяжело опустилась на стул. Последнее время спина болела все сильнее. Ныли суставы рук и ног. Давала себя знать тяжелая работа. С каждым днем боли становились все невыносимей, и Томаса с ужасом ждала того дня, когда вообще не сможет работать и им с девочкой придется в полном смысле слова голодать. Разве что кто-то из соседей поможет. Томаса вспомнила про Сесарию. Уж от этой-то помощи не жди, вот уже десять лет, как они живут бок о бок, а та все никак не может успокоиться. Хорошо хоть ее Чус перестал слушать свою мамашу и не дразнит Розиту, как когда-то.
Роза прибежала на пустырь, запыхавшись. Игра уже шла вовсю, и мальчишки ее не заметили. Девочка подошла сзади и, когда настала очередь следующего, метко бросила шарик. И как всегда выиграла. Мальчишки с удивлением обернулись.