— Ты поддалась иллюзии славы, а он — иллюзии дружбы. Ты уже образумилась, а он обязательно образумится чуть позже. Он не настолько сильный, твой Леонардо, чтобы плыть против течения. Наберись терпения и жди.
— Наверно, ты права, мама. Как мне приятно, что хоть ты меня понимаешь, — сказала Луиса.
Донья Исабель погладила ее по руке.
— Ну еще бы, дорогая, как же я могу не переживать за тебя! Кстати, ты мне обещала, что на этой неделе проконсультируешься с доктором, а ты все откладываешь?
— Да нет, мама, я обязательно схожу к доктору. Действительно в последнее время чувствую себя неважно, — неохотно сказала Луиса.
Мать обеспокоенно поглядела на нее.
— А ты вполне доверяешь своему врачу? Я могу попросить дона Хорхе порекомендовать хорошего специалиста.
— Да нет, я вполне доверяю дону Фелипе. Помнишь, как он достаточно быстро вылечил меня от острого пиелонефрита?
— Это так, но болезнь тем не менее перешла в хроническую форму.
— Ничего страшного. Мне просто надо остерегаться простуд, и я об этом помню. Когда я была на консультации полгода назад, анализы не дали повода для беспокойства.
— И все-таки, Луиса, ты должна быть осторожнее. Пожалуйста, после визита к врачу прошу тебя позвонить мне.
— Обязательно, мама. А сейчас нам уже пора собираться домой. Как бы этот Дуэнде ни был невоспитан, он не будет засиживаться в гостях до столь позднего часа.
Леонардо и Хосе Игнасио обедали. Леонардо успел отдать соответствующие распоряжения, и стол был сервирован на двоих. Леонардо был подавлен, но всеми силами старался скрыть это, расспрашивая Хосе Игнасио о его делах, выясняя разные подробности и стараясь найти хоть какую-то зацепку, позволяющую повернуть дело против обманщиков и в пользу его друга.
Тот опять разгорячился:
— Я ведь не первый год веду дела, дорогой Леонардо. Я стреляный воробей, но тут меня провели на мякине. А почему? Да потому, что этот негодяй был родственником Висенте! Может ли быть лучшая рекомендация?
— Это не самая лучшая рекомендация, — сдержанно заметил Леонардо.
— Да что ты?! — искренне изумился Хосе Игнасио.
— Вот что, старина, — начал Леонардо. — Ты запутался даже крепче, чем я думал. Придется нанимать компетентного адвоката. И тут надо не ошибиться.
— Компетентный адвокат стоит бешеных денег, — заволновался Луис, — а у меня...
— Пусть это тебя не волнует, — мягко сказал Леонардо. — Даже если я заплачу за адвоката, я все равно останусь твоим должником. Фундамент моего нынешнего благополучия — это твои советы в начале моей карьеры.
Говоря так, Леонардо не так уж сильно преувеличивал. Пожалуй, чересчур добросердечный и доверчивый для коммерсанта, Хосе Игнасио тем не менее был талантливым дельцом: он раньше других умел углядеть возможность выгодной сделки. Именно у него Леонардо научился не бегать наперегонки с толпой конкурентов по проторенной дорожке, а находить свою тропку, по которой бежишь ты один, и потому добегаешь первым и срываешь неслыханный куш.
Но Хосе Игнасио не мог принять такие лавры.
— Ну нет, твое благосостояние — плод твоего таланта и трудолюбия, — ответил он другу. — Да и женился ты с умом, — добавил он без всякой задней мысли, не подозревая, как царапнули Леонардо эти слова.
— А где же твои домашние? — Хосе Игнасио наконец обратил внимание на отсутствие Луисы и девочек.
— Луиса просила передать тебе извинения. Я предупредил ее, что у нас будет гость, в самый последний момент, а она была приглашена к своей матери. Пришлось ехать, — покривил душой Леонардо.
— Конечно, конечно, — закивал Хосе Игнасио. — Этим великосветским старухам лучше не перечить.
Напоминание о Луисе опять неприятно подействовало на Леонардо. Он не сомневался, что они с доньей Исабель сейчас перемывают косточки и ему, и Хосе Игнасио. Если бы он знал, как близко они подобрались в своих догадках к существованию Аугусты, ему стало бы совсем тошно.
Но и без того напоминание было не из приятных. Поэтому, заметив, что гость закончил трапезу и вопросительно смотрит на него, Леонардо с удовольствием приступил к делу.
— Пойдем ко мне в кабинет, Хосе Игнасио. Я сделаю несколько звонков. Пора нам побеседовать с юристами.
У воспрявшего духом Хосе Игнасио вырвалась фраза:
— Все-таки самое ценное на свете — это дружба.
— И любовь хорошей женщины, — похлопав его по плечу, добавил Леонардо.
Когда Луиса с девочками вернулась домой, она узнала от горничной, что после обеда с Хосе Игнасио ее муж принимал двух господ («настоящие господа», по определению Селии), а потом все четверо куда-то отправились. Луиса поняла, что муж не только не отказался от знакомства с Хосе Игнасио, но вообще накрепко связал себя с этим делом. Она не знала, как ей быть: получалось, что муж совершенно выходил из повиновения, вел себя ужасно.