— Ани, что с тобой?
Я вздрогнула, подняла глаза и сказала:
— Мне известно, что это такое! Это свадебные браслеты!
— Чьи? Откуда знаешь? — не понял маг, так быстро хлопая глазами, что я улыбнулась и молча указала ему на клочок бумаги, виднеющийся на дне шкатулки.
Он аккуратно, придерживая за один из уголков, вытянул письмецо. Пергамент был до того тонкий, что мы оба задержали дыхание, чтобы письмо не превратилось в пыль. Дрожащими пальцами Грэйн развернул послание, опуская его между нами, и витиеватый почерк, где каждая буковка идеальна, сразу сообщил мне, что текст написан женской рукой. Я отогнала искорку, порхающую над тонкой бумагой, и в полутьме начала читать.
— Приветствую вас, соотечественники! Оставляя для вас это послание, я всей душой верю, что айлирэ — мои единственные оставшиеся в этом городе друзья — исполнят просьбу и дождутся влюбленную пару из Солнечного — ведьму и мага, тех, что не желают зла нашему миру. Знайте, что вы держите в руках истинное зло — самое опасное, смертоносное оружие из всего арсенала, созданного жителями Вейтерры, способное уничтожить жизнь на нашей планете… — я остановилась и поглядела на Грэйна.
Огневик задумчиво покачивал на пальце браслет и молчал, тогда я обратила внимание на парное украшение, то, что было более узким и изящным. Нахмурилась и попросила Люта:
— Будь осторожнее, теперь уж и не знаю, чего от них ждать!
Любимый маг послушно отложил второй браслет в сторону и кивнул в сторону письмеца:
— Читай дальше… может, поймем, как это оружие действует!
Я снова углубилась в текст письма, в котором неизвестная четырех стихийница, словно предугадав наше изумление, написала:
— Не удивляйтесь! Мой супруг был величайшим творцом различных вещей, от простых безделушек до самого мощного оружия! К нему шли со всех концов Вейтерры… среди просящих оказалась и я…
Мне неведомо, в каком веке вам довелось родиться, может, так сталось, что о войне людей и изменчивых вы не слышали вовсе? А, быть может, ведьмы и маги сложили в честь своей славной победы много песен, и вы, их потомки, поете гимны во славу предков?..
Мне не дано этого угадать, да и нет для меня удали и славы в этой войне, лишь скорбь, смерть и горе. Уходя из Аль'Саккора, я могу только шептать молитву обо всех, кто погиб в этой долине, чтобы они спокойно ушли за Грани, не тревожа тех, что выжили…
Простите, что отвлекаюсь, мне больно и это гнетет меня, мучает, заставляет делать отступления! Я была рождена в светлом, залитом солнцем крае, где над сияющей водой кружат крикливые чайки, а необъятные морские просторы бороздят быстроходные парусники. Вейтерра во времена моего детства была прекрасным миром, никто не враждовал между собой. Ведьмы и маги Солнечного и Морского помогали промысловикам и ремесленникам из Озерного, торговали с жителями Подземья и изменчивыми, обитающими на самом севере в Студеном крае… — я вновь замолчала, на миг представляя картину того мира, как будто чужого, такого знакомого, но не похожего на наш. Лют вздохнул, глядя куда-то сквозь листву, и я продолжила читать:
— Будучи совсем юной я отправилась в путешествие, в котором и узнала о великом мастере Да'Ороне. И снедаемая жгучим желанием купить его творение добралась до Снежных гор… — и вновь молчание, которое едва слышно нарушил Грэйн:
— Вот как они назывались давным-давно… и, вероятно, выглядели Рваные горы иначе…
Я безмолвным кивком выразила свое согласие, опять поднимая листок пергамента к глазам:
— Путешествовать по Вейтерре было невыразимо прекрасно, не скажу, что легко, но познавательно, а трудности лишь укрепляют наши стремления в поисках! Вот я исполнила свою мечту, нашла Да'Орона и полюбила. Чувство мое оказалось взаимным, и однажды, под покровом ночи, когда стихли стоны блаженства, мой изменчивый открыл мне свою тайну. Выяснилось — я полюбила самого владыку Ва'лдрада, и не передать мне всех чувств, что, сменяя друг друга, кружились внутри меня в тот далекий миг. Но, когда он сделал мне предложение, я ответила согласием. Свадебные браслеты жених изготовил сам, надеясь защитить наше совместное будущее, потому что в тот год появились первые вестники грядущей войны. Никто тогда всерьез их не воспринимал… никто, кроме владыки Ва'лдарда, который всегда умел предсказывать ход событий.
Дел Малаар был атакован первым, и мы с супругом в ожидании нашего первенца решили отсидеться в тихом Аль'Саккоре, том самом, где вспыхнула наша любовь. Он не забывал о своих обязанностях, часто воевал сам, оставляя меня на попечении своих воинов. Я грустила без его, не доверяя другим, потому, что изменчивые слишком часто меняют свои взгляды, сомневаются, бросаются словами, и я чувствовала, что Га'Дор — военачальник вот-вот убьет меня, надеясь освободить своего господина от тяжких пут брака. Изменчивые всегда доверяли лишь друг другу, считая людей жалкими и ничтожными, годными только для того, чтобы служить высшим расам, к коим они причисляли себя и подземцев.