Как любил напевать Малиновский:
- Не кочегары мы, не плотники, но сожалений горьких нет.
А ловеласы-лоботрясы мы…
На что Жданов отвечал:
- Мы не лоботрясы. Мы работаем как негры на плантациях… И не ловеласы мы, а донжуаны…
- А в чем разница? Разве это не одно и то же?
- Есть нюанс: ловеласы – это соблазнители женщин, а донжуаны – искатели любовных приключений. Улавливаешь разницу?
- Ты прав на все сто процентов. Мы никого не соблазняем, мы – искатели приключений…Согласен с тобой…
Но были в жизни приятелей и некоторые непредвиденные трудности – издержки производства, так сказать.
Президентское кресло досталось Жданову – младшему не так, как он рассчитывал. Отец, уходя на заслуженный отдых, не передал его сыну, а решил поиграть в демократию – назначил выборы президента на Совете Директоров. Причем открыто заявил, что сам будет голосовать не за Андрея, а за сына погибшего друга Александра Воропаева. То ли он опасался горячего нрава сына и его авантюрных планов, то ли хотел таким образом показать заботу об осиротевших детях друга…
В то, что Павлу Олеговичу больше нравится план развития компании, предложенный Александром, Андрей не верил – отец же умный человек, должен понимать.
Прикинув так и эдак, понял, что судьба его зависит от Киры: проголосует она за брата, и у того будет три голоса из пяти( Павел, Кристина, Кира),а если она отдаст свой голос Андрею, три голоса будет у него ( Маргарита, Роман, и опять же Кира). Президентом быть хотелось, и он сделал ход конем – он предложил Кире стать его женой. Прием сработал. Он стал президентом. Но теперь предстояло жениться, а этого не хотелось… на Кире особенно… Умом он понимал, что лучшей кандидатуры и не найти: красива, умна, элегантна, в светском кругу – свой человек. И любит его. Ненормально любит – с ревностью, подозрениями, со скандальными выяснениями отношений и бурными примирениями по ночам… Такая любовь выматывает, сводит на нет саму себя. Жданов понял это за четыре года совместного с Кирой проживания, и если бы отец не поступил так, ни за что не связал бы свою жизнь с Воропаевой, но…видно, судьба. С другой стороны, он никого и не любил и не любит, так что терять нечего.
Его отношение к женщинам вообще изменилось после поездки в студенческий лагерь. Шесть лет прошло, а чувство вины не покидает его. Дает о себе знать в самый неподходящий момент. Над ним уже подсмеиваются… модельки и клубные барышни. У Романа спрашивали, все ли с ним в порядке: « ни с того, ни с сего, вдруг спрашивает: « Уверена? Не пожалеешь?». Правда не у всех… только у молоденьких…
Ромка не понимал друга – с чего вдруг такая забота… Жданов и сам себя не понимал. Просто в такие моменты вспоминал вдруг ту девчонку… как шла она в реку…
Второй «заковыкой» в жизни Жданова была секретарша, Виктория. Взять ее на работу уговорила, (да что уговорила – заставила!) Кира. Они были подругами, и Кирюша хотела иметь в ее лице своего человека рядом с женихом, чтобы не дай бог, не сделал он шаг не в ту сторону. Андрей все это понимал, но пришлось согласиться – за все нужно платить…А теперь мучился с ней ужасно. Мало того, что она ничего не умела делать, ее еще и на работе увидеть было сложно, так что и кофе он варил себе сам. Надо было срочно что-то придумать. Без толкового помощника ему не обойтись…
У Малиновского тоже было две трудности. И тоже из-за женщин. Одна из них касалась той же секретарши Виктории. Роман завязал с ней любовный романчик, поскольку она была полностью в его вкусе: красива, стройна, глупа и в разводе с богатым мужем. А еще-очень сексуальна и любимый третий размер налицо… вернее – на груди… Только вот допустил Ромка оплошность, и теперь Виктория терроризировала его своей беременностью – то ли натуральной, то ли вымышленной…
Второй заморочкой Малиновского была Тропинкина. Девушка – Ах! Все при ней, правда размер не третий, но… очень даже … впечатляет. Все было бы хорошо, но узнала Мария про Викторию… А как не узнать, когда в одном офисе работают. На первом этапе – слезы, выяснение отношений, а потом… Устроила Тропинкина каверзу, спровоцировала его на любовь на рабочем месте… да так, что и Виктория увидела, и Кира узнала, и весь офис гудел как потревоженный муравейник. Кира требовала уволить Тропинкину, Жданов с подачи Малиновского был не прочь избавиться от Виктории. Начальник отдела кадров Урядов имел свой интерес – хотел заполучить Марию, угрожая мнимым увольнением. В итоге все остались на своих местах, но к Малиновскому « дышали не равнодушно» все: и Виктория, и Мария, и Кира, и Урядов, и. наконец, сам Жданов. А еще Федор, Машкин безответный ухажер.
Малиновский мечтал лишь об одном: чтобы в компании появился новый человек и отвлек на себя всеобщий интерес.
Так складывалась обстановка в компании, когда там появилась Катенька Пушкарева.
========== Глава 5 ==========
Глава 5.
Та ночь сделала ее взрослой. Розовые очки слетели и потерялись, как впрочем, и обычные. Она практически не видела его, своего спасителя. Он не предотвратил беды, случившейся с ней, но он спас ее, удержал в жизни. Она не узнала бы его, столкнувшись лицом к лицу, но от него осталось ощущение тепла и аромат морского бриза. А еще запомнилась мягкость и сила его рук.
Она не спала остаток ночи. Сидела на кровати и смотрела в темноту. И никак не могла понять, как такое могло случиться… с ней случиться. Она же никого не обижала, никому не сделала ничего плохого. Она только ждала. Принца своего ждала. Любовь ждала.
Что она сделала не так? Была слишком красива? Слишком открыта людям? Слишком доверчива? За что они так с ней?
Было больно и горько, и… мерзко… Хотелось вывернуть себя на изнанку и прополоскать. Чтобы как-то жить дальше. Первый порыв: не жить вовсе, она преодолела. Его слова о родителях, о долге перед ними, помогли ей сделать это. Но как жить с этим грузом в душе она не представляла. Единственное, что Катя знала твердо: родители не должны ничего знать, иначе они до конца своих дней будут винить себя за то, что оставили ее одну.
К утру Катя собрала вещи и уехала первым автобусом в Москву.
До возвращения родителей оставалось еще несколько дней. И она многое успела сделать за это время. Оказалось, что не такая уж она беспомощная! Первым делом нашла частную клинику и сходила к врачу. Затем пробежалась по магазинам и сменила гардероб. Купила в оптике новые очки самого непрезентабельного вида.
Родители приехали без предупреждения, и она их не встречала. Войдя в квартиру, они не узнали дочь. Перед ними была совсем другая девушка: юбка ниже колен, блузка с глухим воротом, волосы заплетены в косички и уложены на затылке.
- Катенька, что с тобой? – запричитала мать, а отец был вполне доволен.
- А что с ней? наконец за ум взялась, оделась прилично.
- Нет, я не понимаю… Так неожиданно…
- Мам, не волнуйся. Все нормально. Это мода такая среди молодежи. Я в институте увидела. «Бабушкин сундучок» называется…
Все пять студенческих лет Катя пребывала в таком виде. Училась она не просто хорошо, а серьезно: не для отличных оценок, а для глубокого овладения знаниями, для того, чтобы стать профессионалом в своем деле. С сокурсниками отношения были ровные, «товарищеские», но друзей и подруг среди них не было. Сказывалось еще и то, что группа была из иногородних. Они жили в общежитии, сдружились, сроднились даже, а она была среди них как инопланетянка. Но человек не может быть один по природе своей. Появилась и у нее подруга, но не из студентов. Нина работала продавщицей в отделе готового платья. Если со спины смотреть – очень стройная, приятная девушка. А спереди… Грубый шрам портил некогда миловидное лицо. Знакомство произошло случайно, и ни та, ни другая не предполагали, что выльется оно в дружбу. Катя покупала блузку и не была уверена в своем выборе. Нина предложила померить еще раз дома, посоветоваться, а потом решить. Обменялись телефонами. Катя блузку возвращать не стала, но все же позвонила, известила об этом. А через какое-то время позвонила Нина, сообщила о новом посуплении. Встретились, потом еще и еще… Видно шрамы их сблизили – у Катерины ведь тоже был грубый рубец, только в душе.