- Так серьезнее стала! И правильно, что одежду сменила… ни к чему это ей…оголяться…
- Она говорит, что мода сейчас такая, - смущенно добавила Елена, - хотя по телевизору… и на улице…
Она явно не верила дочери, но и объяснить перемены в ней не могла. Вдруг она встрепенулась, посмотрела на Жданова с надеждой.
- Андрей Павлович! У Вас же самую модную одежду шьют… скажите… это правда?
- Понимаете… одежда, которую выпускает компания, она… как бы это сказать… не для широкого покупателя… и не на каждый день…
- Не для Катеньки, значит…
- Ну почему же. Ей бы очень подошло. У нас многие сотрудники покупают одежду. Мы и рассрочку даем. Катя сама не хочет…
- Не хочет…не хочет! Вот в этом все и дело, - с жаром заговорила Елена, - как школу кончила, так она ничего не хочет! Ни с кем не дружит, никуда не ходит. Нарядами не интересуется… А раньше-то бывало…Самое лучшее развлечение у нас с ней было – по магазинам пройтись, нарядов накупить. А уж примерять начнет… Вся извертится перед зеркалом! И веселая была… все напевала…
- Что же изменилось?
- Не знаю… Серьезная стала… в один момент…учеба…работа…
- Ты, мать, на дочку не наговаривай! Она правильно делает! Она карьеру, может, делает! А что, опыта наберется, и свою фирму откроет! Она такая… умная…и работящая…не то, что другие,…которые…
Во время разговора зазвонил телефон. Елена вышла в прихожую ответить на звонок. Вернулась растерянная.
- Катенька звонила. Не может она сегодня с нами поехать…Дела… Она завтра приедет….Ой, а про Вас я не успела ей сказать, что ждете…
- Ничего, я перезвоню.
Жданов набрал номер телефона в Катиной каморке. Долго никто не отвечал, но он упорно ждал. Наконец, трубку взяла Клочкова, и, не спрашивая, кто звонит, выплеснула на невидимого собеседника всю свою обиду за то, что некоторые прохлаждаются в командировках, а она вынуждена отвечать на звонки. Из ее тирады Жданов понял, что Катя в офисе не появлялась – что и следовало ожидать… Не хочет показываться родителям. Ждет, пока они уедут… Ну что же… Он тоже подождет… Ее…
- Я вам мешаю. Вам пора ехать, наверное. Я пойду…
- Куда же Вы пойдете? – всполошилась Елена, - у вас же вопрос…к Катеньке…
- Я в машине подожду.
- И не выдумывайте, - командирский голос Валерия Сергеевича исключал возможность ослушаться. В душе Жданов пожалел Катю: это сколько же терпения надо, чтобы вот так изо дня в день…а вслух попытался все же возразить.
- Но вам же ехать нужно…
- А мы и поедем. А Вы оставайтесь и ждите. Если что – дверь захлопните, у Катюхи ключи есть.
На том и порешили.
Не прошло и получаса, как она пришла. С покрасневшими от холода руками и хлюпающим носом. Видимо ходила по улице, ждала, когда родители уедут, и замерзла в своем тонком пальтишке.
Увидела в квартире Жданова и замерла на пороге.
- Андрей… Павлович… Как Вы здесь оказались?
Он подошел к ней вплотную и, не отвечая на ее вопросы, задал свой.
- Кать, что все это значит? Ты написала, что я – лучший, а рядом – прощай… Я не понимаю… объясни…
Она вся сжалась под его взглядом, но все же посмотрела на него и с трудом выговорила:
- Нам надо расстаться. Мы не можем быть вместе.
- Почему?
- Я тебе сейчас все расскажу, и ты поймешь, что я права. Пойдем в мою комнату… Не у порога же…
В комнате был беспорядок: дверцы шкафа открыты, повсюду лежали вещи, стопки белья… Создавалось ощущение, что хозяйка собиралась уезжать, или… или искала что-то. Взгляд его упал на стол и задержался там… На столе лежала мужская рубашка. Он узнал ее – это была его рубашка! Он не мог ошибиться. Таких рубашек было всего две – у него и у Романа. Они купили их в день окончания института. Тогда среди выпускников было поветрие: изображать на кормашке эмблему института. Кто-то рисовал тушью, кто-то делал наклейку у предприимчивых вьетнамцев, а им эмблему вышила Ольга Вячеславовна - Ромке голубым цветом, а ему – зеленым…
Все осветилось другим светом, будто выключатель щелкнул. Все стало понятно.
Он посмотрел на нее долгим взглядом, взял рубашку в руки, и, не отводя глаз, произнес:
- Это моя рубашка. Кать…эта рубашка – моя!
- Это ты? Это ты! – воскликнули одновременно, но с разными интонациями.
Она смотрела на него совсем не радостно, а он не замечал этого, и наоборот, ликовал.
- Это ты! Ты жива! Это просто чудо…
- А почему … почему ты думал…
- Я приезжал в поселок. Там хоронили девушку, покончившую с собой. Я подумал, что это была ты… Я все эти годы винил себя…
- Я ничего не знала… я уехала утром первым автобусом. И не ездила туда. Только на похороны деда, а потом и бабушки.
Она помолчала. А потом спохватилась.
- А почему ты себя винил? Ты-то ни в чем не виноват…
- Надо было приехать раньше…навестить тебя…помочь пережить…
- Оказывается, это невозможно пережить окончательно. Я поняла в гостинице…Я не смогу…
- Не говори так! Мы все преодолеем! Вместе! Я сделаю все – возможное и невозможное… ты забудешь!
- А если нет?
- В конце концов есть врачи… специалисты…Не здесь, - добавил он спешно, видя ее смятение, - мы поедем за границу, если понадобится… Я люблю тебя, я не смогу жить без тебя…Ты не бойся, я ничего не требую. Я буду ждать… Ты полюбишь меня…и забудешь…
- Я…я уже люблю тебя,…но…я не смогла…
- Не думай об этом… все будет хорошо!
Она прислонилась к его груди и тихо плакала, а он гладил ее по голове, утешал как ребенка и пытался разобраться со своими чувствами: как же так? Он любит эту женщину-ребенка… совершенно точно любит. И в то же время ему совсем не обязательно тащить ее в постель… он готов ждать… может обойтись без этого… нет, он хочет быть с ней, но может… готов… ради нее…
- Катюш… у меня уже вся рубашка мокрая от твоих слез… Поедем лучше в магазин, подарок тебе купим – у тебя же день рождения завтра, а ты плачешь…
- Поедем… Только не за подарком… просто покатаемся.
- Нет, ну как же… без подарка нельзя. Скажи, чего бы ты хотела?
- Ничего я не хочу… Я вот спросить хочу… Андрей, а как же Кира Юрьевна?
- Кать, я решу с Кирой…поговорю с ней. Давай не будем пока об этом… Мы же с тобой в командировке… Вернемся – тогда и поговорю.
Они катались по Москве до самой ночи. Сначала по магазинам. Поскольку Катя так и не высказала пожелания насчет подарка, заходили во все магазины подряд, и Жданов покупал все, на чем она останавливала взгляд хоть на минуту: фотоаппарат, часы, платье(мерить Катя отказалась, так он попросил померить продавщицу), книга по психологии… В детском мире она остановилась у витрины с куклами. Увидела куклу, одетую как она и даже в таких же очках. Смотрела зачарованно. Жданов подошел. Тоже глянул.
- Кать, эту куклу я, пожалуй, себе куплю…
- Ну, вот… Спрашивал, чего хочу… а как захотела…
Купили две куклы.
Ужинали в суши-баре. Катя никак не могла наловчиться брать роллы палочками, а Жданов управлялся с ними как заправский японец. В конце концов, и ей это стало удаваться, и даже понравилось. Еда казалась легкой и мало сытной, но к концу трапезы они волне насытились. Кате особенно понравился копченый угорь и как ни странно – вино. Обычно в ресторанах она пила только сок, а тут вдруг решилась на вино. Сам Жданов практически не пил, ограничился рюмкой сакэ – он же за рулем. А Катерина разохотилась, и выпила аж два бокала!