— Малфой? — она сказала это на выдохе.
— Да, Драко Малфой. Рад тебя видеть, Гермиона Грейнджер. Ах, прости, Уизли. К этому невозможно привыкнуть, но я попробую. — я хотел улыбнуться, но уверен, моя улыбка была больше похожа на оскал.
И всё-таки я волновался, такое неприятное чувство.
— Моё время не длится вечно. Проходи, и закрой за собой дверь. Ты же пришла за этим. — я поднял папку и помахал ею.
Я знал, что этот жест произведёт на неё впечатление и снимет ступор, и оказался прав. Гермиона сделала всё так, как я ей сказал, и присела на стул.
Она смотрела на меня, будто хотела просверлить во мне тысячу дырок или просканировать мозг.
— Я пересмотрел решение отдела, и подпишу твои документы. — мне нравилось наблюдать как выражение ее лица меняется.
Её спина то выпрямилась, то резко начинала сутулиться. Руки перебирали платье. А ещё, она начала кусать губы. Я вспомнил что в школе она тоже часто это делала.
— Это своего рода рассрочка. Если для вас это не очень актуально, то могу предложить кредит. Я буду выступать поручителем и вам спокойно дадут необходимую сумму на тот срок, который будет выгоден. Я подготовил пакет документов, можешь ознакомиться.
Я отдал ей папку. А пока она читала, я смотрел на неё. Смотрел как её глаза бегают по листу бумаги, как прикусывает губу.
Нет. Я ошибся. Это было не волнение. Она нервничала, причём очень сильно. Её руки дрожали, и я был уверен, что она ничего не понимала из написанного.
— Воды?
— Что? — она перевела на меня свой удивленный и непонимающий взгляд.
Я рассмеялся, хоть и сам не знаю почему.
Её терпение и натянутая вежливость лопнули, а нервная система дала сбой.
— Тебе смешно? Ты смеёшься надо мной точно также, как было в школе. Я приехала в этот колдоцентр с надеждой, что у меня получится то, о чём я мечтала все эти годы. Я думала, сейчас это возможно. Если ты решил посмеяться надо мной и выставить меня идиоткой, то лучше скажи мне это в глаза. Не нужно мучить. Я и так растерзана и выброшена на обочину этой жизни. У меня не получилось построить карьеру, брак мой тоже не сложился. Я даже не могу родить ребёнка. Проекты, которые я делаю, кажутся всем смешными. Ещё и моя любовь к правилам… И что плохого в этом? Ведь они созданы для того, чтобы было проще жить. Просто большинства не интересует облегчение жизни, всем нравится наступать на одни и те же грабли.
Она встала и зачем-то подошла к окну. Гермиона то опускала руки, то хватала себя за локти. Неловко переминалась с ноги на ногу, снова повернулась, посмотрев на меня.
— Гермиона, я просто спросил, не хочешь ли ты пить. Я видел, что ты нервничаешь и кусаешь губы. Я подумал, что это жажда. Я позвал тебя сюда, чтобы помочь. И подписал эти документы, дал их тебе, чтобы ты ознакомилась. Мой колдоцентр открыт для всех, и если у кого-то не хватает денег, то я пойду навстречу. Уизли и Грейнджер победители. Почему бы не помочь?
— Победители? Победитель здесь один, тот кто сидит в этом кресле. Даже после того, что делал твой отец в рядах Тёмного Лорда, ты всё равно оказался на вершине айсберга, а мы с Роном где-то там, внизу.
Она замолчала и резко опустила голову.
— Прости, Малфой. Я несу полнейшую чушь. То, что мы находимся не в самом лучшем положении виноваты только мы вдвоём. Я и Рон. А ты молодец, я восхищена. — она замялась, — Не тобой, колдоцентром.
— Тебе не за что извиняться. Ты права. У нас были определенные привилегии. Богатство и власть открывают многие двери. Грейнджер, выпей воды, сядь, и успокойся. Потом возьми эту папку, прочитай и подписывай. Вперёд, в светлое будущее со своим Уизли. Всё получится.
Я помню, что встал и подошёл к ней, протянул ей ту самую папку. Она стояла, растерянная и подавленная, а я понимал, что увидеть меня — последнее, чего она желала.
Возможно это была подачка, кость, брошенная щенку. Так это могла видеть она, но для меня все было по-другому.
— Всё, о чём ты сейчас думаешь — неправда. Я просто помогаю. Возьми.
Я посмотрел в её глаза, они показались такими огромными, заполненные беспросветной тоской. И она заплакала на моих глазах. Это было невероятное.
Гермиона Грейнджер заплакала при Драко Малфое.
В школе меня бы это развеселило, и я обязательно нашёл бы что сказать.
Не сказал бы, что всю свою жизнь мне нравилось унижать людей. Но я видел слабости, и если я находился в толпе, то обязательно пользовался этим. Отец всегда учил меня поддерживать свою власть любым способом.
Но, этот самый отец показал мне другую сторону медали, да и я уже давно не тот самый мальчик.
Сейчас для меня власть — это сила, которая не только может уничтожить, но и спасти.
— Не плачь. Если ты хочешь доставить мне удовольствие, то слёзы и слабость меня больше не радуют.
Я подошёл к ней, хотелось ещё что-то сказать. В голове промелькнули какие-то нужные слова, шутки, но я смотрел в её глаза, и слова растворялись в голове. Я почувствовал какое-то покалывание в теле, словно разучился говорить. А она стояла и смотрела на меня, её слёзы стекали по щекам.
Я дотронулся до её плеча.
Гермиона была как ватная, руки висели вдоль тела. Не было слышно сердечного стука, я не чувствовал её дыхания. Её словно здесь не было.
Не знаю, о чём тогда я только думал, но всё произошло мгновенно. Я просто взял, и поцеловал ее.
Её губы были мокрые и солёные, ещё и шершавые от постоянных укусов. Я не просто её поцеловал, а продолжил целовать до тех пор, пока её сердце не начала стучать так, что только его и можно было слышать в этом кабинете. Как только она издала звук похожий на скрип, я оторвался от неё.
— Что ты делаешь? — она отстранилась от меня, но её взгляд был по-прежнему такой же.
Я ожидал, что она сейчас достанет волшебную палочку и пустит в меня какое-нибудь боевое заклинание, но ничего из этого не произошло.
— Гермиона, ты же замужем и взрослая девочка, должна знать, как это называется. Я тебя поцеловал. И всё-таки, может быть, ты хочешь пить?
Я старался быть спокойным.
Развернулся, и подходя к столу, для того чтобы взять стакан, улыбался. Всё-таки, я жуткий человек. Девушка плачет, а я испытываю удовольствие. Хоть и было оно не из-за слез, а из-за того что она находится рядом, даже такая. Нет, не так, именно такая.
— Я не хочу пить. Какого право ты имеешь целовать меня, прикасаться ко мне? Что-то ты вообще о себе возомнил? Ты, самовлюбленный индюк. Как я могла сейчас подумать, что ты изменился… И эта твоя помощь… Ты же просто издеваешься надо мной!
Я развернулся и громко поставил стакан.
— Не хочешь пить — не пей. Если хочешь обследоваться и лечиться в моём колдоцентре со своим мужем, то бери эту папку, читай, и проваливай. Все договорённости остаются в силе.
Но она не сдвинулась с места и не сказала ни слова. Осталась так и стоять. Я тоже стоял.
Вот так просто мы стояли, и смотрели друг на друга. Она не понимала, что происходит, и я не понимал, зачем я всё это говорю.
— Я просто не могу поверить, что ты можешь просто так помочь. Я же знаю, тебе это невыгодно. Несмотря на всё это, — она развела руками — это платные услуги, и ты на этом только приумножает своё состояние. А мы бедны, как церковные мыши, хоть и министерские. Я всегда жду подвох, особенно от таких, как ты.