Я, потащив за собой тележку, оглянулась. Сзади меня стояли двое: мужчина (который вовсе не человек), признавшийся мне в любви и сложивший свою мечту о крыльях к моим ногам и женщина, вовсе не женщина, а лесная колдунья. Оба смотрели мне вслед. У меня за спиной лежало раненное, безгранично преданное мне существо. Самый мой верный друг — моя собака. В голове тяжёлым грузом улеглось точное понимание: я только что лично определила свою судьбу, вернув жизнь товарищу. Я Стефания, беглая королева навсегда осталась в сказке и дороги назад у меня нет.
Как всё странно, только что у меня жизнь пронеслась перед глазами, я могла лишиться её минуту назад, а она перевернулась новой страницей. Если бы я знала, что это ещё далеко не конец.
Глава 36
Я выбивалась из сил, толкая тележку перед собой…
Лес не кончался, солнце клонилось к закату. Я всякий раз останавливалась, открывала покрывало, смотрела как там Айна. Целовала её морду, иногда она приоткрывала глаза, смотрела на меня преданным взглядом, поскуливала, даже пыталась лизнуть. Моя дорогая, верная, самая лучшая защитница.
Никого не нашлось в этом злом мире лучше моей собаки. Взрослые, сильные мужчины, женщины желают и желали моей смерти. Я вдруг вспомнила слова того моего распределителя. Ну, помните, того с предсказания которого началась вся моя история. Он же чётко сказал: мечтала всегда изменить мир, сразиться со злом, ну так попробуй. Зачитываясь сказками я ведь как себе нафантазировала? Стоит попасть в сказку, стать королевой и зло в волшебном мире исчезнет, все будут счастливы и довольны, сыты и здоровы.
Пока единственное, с чем я справилась, обнаружив себя в сказке, это попыталась накормить тех, кто рядом. Тоже мне, героиня!
Я, продираясь через лес пыталась тащить тележку то за собой, то впереди себя. Вот, теперь застряла но кочке, у меня не хватало сил перетянуть правое колесо. Телега приподнималась, оставалось совсем чуть-чуть, не хватало одного сантиметра до победы, но нет…. она снова откатывалась.
Я выбилась из сил, села на траву, огляделась. Рядом журнал ручей. Встала на четвереньки, умылась ледяной водой, зачерпнула воды, принесла в ладонях Айне, собака приподняла голову, жадно слизывал горячим языком воду.
— Сейчас, милая, сейчас, — я принесла ещё воды. Айна устала, положила морду на солому, закрыла глаза. Я обняла её:
— Даже не думай сдаваться, дружок. Выхожу тебя, будешь лучше прежней, станешь толстой и красивой.
Говорила, а у самой слёзы наворачивались. Я вспомнила ту секунду, когда звук сверкнул смертельной сталью, прорезав воздух, разорвался смертью в груди Айны. Она пожертвовала жизнью ради меня не задумываюсь, а я тут раскисла на какой то кочке. А ну, вперёд, отставить сопли! Я снова впряглась в тарантайку и покатила к дому, откуда только силы взялись!
Под вечер выехала на окраину, довольно легко преодолела шатающийся деревянный мостик, чуть не сорвавшись колесом в воду. Не мудрено, прогнившие доски ходили ходуном. Полная улица бездельников, а мостик починить некому. У каждого своя хата с краю. Что за народ.
Я огибала колодец, уже был виден поворот на мою улицу. А там два двора и приедем. Я ещё раз проведала Айну, поправила, поудобнее уложила её голову. Бинты больше не пропитывались кровью, кажется, моя чёрная красавица дышала ровнее. Ничего, сейчас доедем, обмою тёплой водой рану, возьму у Магды ту чудодейственную мазь, которой она мазала мои раны. Всё быстро заживёт. Поеду на рынок, а лучше Магду пошлю, пусть купит костей. Наварю крепкого бульона, буду отпаивать мою Айну, дело быстрее пойдёт на поправку. Так, в своих размышлениях, дотолкала тележку до колодца.
Справа стояла стайка женщин. Разодетые в дерюжное тряпьё, каждая пыталась себя приукрасить, вплетая в косы разноцветные ленты или повязывая цветные лоскутки на пояс. Заметив меня, они пошептались и замолкли, глядя в мою сторону. Стоило мне поравняться с ними, они стали делано беззаботно переговариваться, но специально так, чтоб я слышала.
— Ой, бабоньки, смотрите, как Николаса жена нос задрала. Прям не переплюнет. Не поздоровается с соседушками.
— Да, — вторила ей другая, — она же только перед нашими мужиками хвост распускает.
— Не говори. Прям дома только и разговоров, как у неё всё вкусно, да ладно.
Я сцепила зубы. Просто умоляла саму себя не обращать внимания. Ну болтают бабы, всем рот не заткнуть. Пусть уже выговорятся. Я же знаю, всё это от зависти. Но душу свербило, у меня на языке собрались колючие, злые ответы. Ох, как не вовремя мне было сейчас вступать в разборки. Я столько пережила за сегодня, надо было поторопиться поухаживать за Айной.