В спину мне неслось:
— Ой, бабоньки, а что это она в телеге тащит. Может, покойника с кладбища открыла, накрыла тряпкой да на шабаш везёт?
— Ой, какой там шабаш. Говорят. у неё громадная собака живёт. наверное, собаку дохлятиной кормит.
Вот как такое могло прийти в голову женщинам. Наверное, вселенское зло сегодня недостаточно помотало мне нервы, выставив в дозор этих гадюк у колодца. Не, не, больше никто не проедется на моей воспитанности. Моё добропорядочное помалкивание всегда воспринималось как слабость. Хватит! У меня сорвало заслонку:
— Я сегодня одной суке разбила башку, кто следующая?
Они не ожидали отпора, растерялись.
— Бездельницы, руки у вас из зада. Вместо того, чтоб лясы точить, идите, засранки, детям похлёбку сварите.
— Чего это мы засранки? — очухались задиры.
— Дети ваши немытые, вшивые, все в цыпках, сопли по колено. Мужики нечёсаные. Бороды клоками висят, сами вы как прошлогодние тыквы. И семьи у вас некормленные. Идите, хоть киселя из овса наварите.
— Сама вари, раз другого не умеешь.
— Вот и варю. Поэтому вашим мужикам у меня мёдом намазано. А мой мужик над вашими главным стал. Только встаю я для этого в 5 утра.
— Наши дети на тебя батрачат! — взвизгнула та, что пряталась за спинами своих подруг. Ишь ты, смелая из за чужих юбок гавкать. Ну, получай:
— Так ты же сама всех троих ко мне отправляешь. Ваши дети горячее питание получают, пирог за труд. Вечером сладкий подарок несут. Я для них стараюсь, лишь бы не голодные были. Так что же вам надо, кукушки неблагодарные!
— Ведьма!
Я расхохоталась:
— Смотрите, я чёрта поймала!
Открыла покрывало с того места, где лежал длинный чёрный хвост Айны — Видели?
Базарные бабы рванули торпедами наперевес с вёдрами, расплёскивая воду и обгоняя друг друга. Визжали от страха так, что свиньи бы им позавидовали. Крикнула им вслед:
— Прикусите ваши языки, сороки. Лучше приходите ко мне учиться пироги печь.
Я еле переставляла ноги от усталости. Что же это за сельский квест. Что ни день, то экзамен на выдержку. За что я только что получила ушат грязи от женщин, которым не сделала ничего плохого? Наоборот, старалась повкуснее накормить детишек. Почему ненормальная полуголая девка в латах, там, в лесу, собиралась меня пристрелить. За что?
Подъехала к дому, надеялась, Николас поможет Айну перенести. Магда выбежала на порог:
— Бэлка, где ты была. Ушла, ничего не сказала, мы чуть тесто не загубили.
— Магда, помогите мне.
Я аккуратно сняла покрывало с Айны, Магда прижала ладошку ко рту:
— Что случилось?
— Будете помогать, нет? — у меня даже не было сил прикрикнуть на Магду.
— Буду, буду…
— Берите, Магда с того краю за подстилку, я с этого. Мазь дадите?
— Дам, конечно, что ж я, зверь какой. Так что приключилось то с псиной?
— Убить хотели.
— Да за что же её убивать то. Она же смирная.
— Меня хотели убить, Магда. Меня. Айна спасла, сердцем стрелу поймала. Мою стрелу.
Магда жалостливо смотрела на Айну. Притащила глиняный горшок с мазью. Ласково, старческими руками наносила мазь, пришёптывала:
— Заживёт. Куда денется. Заживёт, подлатаем тебя, Айночка, будете с нашим поросёнком на заднем дворе в догонялки играть. — она повернулась ко мне: — Расскажешь, Бэлка, что приключилось, то?
— Лучше вы мне расскажите, где Николас? — я чувствовала: ещё минута и свалюсь в обморок от усталости. Ответ Магды молниеносно вернул меня в состояние заряженного арбалета:
— Так нету его. Он как увидел, что ты к лесу пошла, так за тобой отправился.
— Как за мной?
Я похолодела от ужаса. И правильно сделала.
Глава 37
Я сидела в углу притулившись к бревенчатой стене.
Магда всё крутилась и крутилась, её распирало от любопытства, старушенции надо было всё знать. У меня не было сил даже моргать, не то, что разговаривать. Слишком много всего произошло за последние часы.
Я, пытаясь сосредоточиться, слушала как Магда и Берта управились с пирогами. Конечно, плюшек не было, мои мастерицы просто напекли сладких булок и продали по цене обычного хлеба. Да и ладно.
Меня будоражили совсем другие темы. Вернувшись в дом я понимала, так как раньше не будет. Виконт и Ханна сегодня остались в лесу защищая меня от опричников короля, но это сегодня. А завтра? Получается, что сейчас меня ищут все, даже те, о существовании которых я не знала — например рыжая сумасшедшая, стрелявшая в меня из кустов.