Короче, работы много и работников тоже. Другое дело, надо сначала обзавестись продуктами.
Поэтому, я тут, в доме занимаюсь хозяйством, Николас на охоту, как на работу. А Магда в лес: грибы, ягоды, травы: всё в дом на пользу делу.
Нам в первую очередь нужна мука. Из разговора с Магдой, я поняла, стоит она дорого, продаётся на мельнице и только за деньги. А денег нет.
Ничего, я не унывала. И тут придумаю как выкрутиться.
И ещё один вопрос висел в воздухе, о котором я не забывала. Налоги. Вот тут мне надо хорошенько разобраться. Собирает их квартальный. Опыт по части общения со всякого рода сборщиками у меня есть. Попробую с квартальным побеседовать на пользу нашего дела.!
Оставив Николаса на лужайке заниматься забором, я, наконец, принялась за сарай. Хотелось, конечно, сначала навести порядок в доме, но меня прям магнитом в сарай тянуло. Там была мастерская гончара. Так хотелось хоть одним глазком посмотреть на посуду. И вообще. Не на голый же стол пироги клиентам класть, да бульон с пельменями надо наливать во что то.
Вот где моё раздолье! В сарае была настоящая мастерская. Прибиты полочки, на них ровными рядами стояли горшки, кружки. Необожжённая часть продукции сиротливо жалась на верстаке справа. бой и заготовки были свалены в кучу. Толстый слой пыли парчовым покрывалом укрыл глиняное богатство, сразу было видно, что хозяин сюда не заходил очень давно.
Я с удовольствием рассматривала плошки-чашки. На каждой из них было выдавлено изображение зверька, волка, наверное. Надо же, мастер ставил клеймо на своей посуде. Здорово. Брала в руки каждое изделие, ладони приятно впитывали тепло прогретой глины. Некоторый кувшины и блюда были украшены нехитрым узором из красных линий. Наверное, мастер очень любил своё ремесло.
Я облегчённо вздохнула, посуда у нас есть, на это можно не тратиться..
Работа не ждёт, — сказала я сама себе, полюбовалась и хватит. Порядок начала наводить сваливая в мешки бой и необожжённую посуду. Это мусор. Убирая и перетаскивая тяжеленные мешки, слышала стук со двора: Николас занимался забором, сплетая плотный тын. Вот ведь молодец какой. Тын получался на славу. По крайней мере, чужая скотина не зайдёт и не будет топтаться по нашей лужайке. Через минуту услышала, мой “муженек” разговаривает с кем то.
Посмотрела в щелку, Николас махал маленьким топориком, обтёсывая жердь. Возле него присел, дымит цигаркой мужик, смотрит, как Николас работае.
У меня сердечко застучало пишущей машинкой. Хоть бы Николас не брякнул чего лишнего.
Поправила платок, выбрала три самые красивые кружки, захватила с собой. Будем пить из них мятный чай. Вышла посмотреть как там хлеб, прошла мимо мужчин. Выхватила взглядом незнакомую поднимающуюся мне навстречу фигуру. В первую минуту показалось передо мной старик. Потом разглядела: да нет, мужчина лет сорока, просто косматый.
Лицо хмурое, невыспавшееся, а ведь скоро полдень. Вот она, цена безделью. Встал бы пораньше, сходи в лес, дров бы набрал.
— Здравствуйте, — сказала, скромно опустив глаза.
— А ты кто, — вместо “здрасьте” меня встретили вопросом.
— Жена моя. С Северных фьёрдов — скупо сказал Николас вместо меня, продолжая работать.
— Николас, так ты теперь с хозяйкой.
— Милый, скоро обедать. — я гнула свою пользу, направляясь к калитке.
Слышала, мужик спросил:
— Да чтоб тебя. Эй, хозяйка, что у тебя на обед?
— Помоги огород убрать, узнаешь, — вот так я проявила гостеприимство и спряталась в доме. Чтоб закрепить интригу, открыла окно на кухне — ммм…Дух свежевыпеченного хлеба победно коснулся носа незнакомца, он засуетился — Так это, я мигом.
Подбежал к окну — Чё делать надо?
Ну, что я говорила? Вот таким образом я и собиралась на первых порах решить свои трудовые проблемы. Один работник уже объявился.
И надо же было, тут подошёл Николас, да как схватит беднягу за шиворот:
— Близко к моей жене не подходи. Порешу.
Я вздохнула. Тоже мне блин, Отелло. Он так всех распугает. Погрозила “мужу” пальчиком — совсем с ума сошёл?
Николас выпустил воротник несчастного из кулака:
— Работать хочешь, иди со мной забор помогай. Потом про огород решим.
Вот так прошёл мой первый опыт наёмного труда.
Глава 24
Глава 24
Наступил день, когда я опрометчиво наступила на горло всем своим страхам и позволила энтузиазму высунуться наружу. Не знаю. что граничило: смелость с глупостью или просто жажда жить и сражаться за будущее снесла все умственные преграды: я отправилась на центральную площадь города в базарный день.
На рынок мы поехали спозаранку, Николас толкал телегу, груженную хворостом и топляком (так, кажется, называется дерево, выброшенное морем), впрягшись вместо лошади.
Мы с Магдой шли сзади, помогая ему толкать телегу вверх на кривых улочках. До рынка было довольно далеко, я устала, пока дошла. С каждым шагом всё больше ныло сердечко, фантазируя на тему того, что будет, если королевская гвардия разыщет меня. Страх ознобом катался по спине, скатывался в живот. У меня слабело под коленями. Я посматривала на широкую спину Николаса, честно говоря, была не особо уверена, что он кинется врукопашную отбивать меня, если что. Всё таки парень сам думал обо мне окунаясь в мистику.
Я опасливо озиралась, мрачнела всё больше. Хотелось пить, сушило во рту, я постоянно облизывала губы (не то от жажды, не то от волнения), но ту воду, что носил мальчик в кувшине, предлагая всем пить из одной и той же кружки, я отхлебнуть не отважилась.
Правда, как только мы въехали а ажиотаж людской толпы, меня отпустило. Гам, шум, что то волшебное, царящее в воздухе на каждой ярмарке. Хотелось всё попробовать, не пропустить ничего интересного, и что то обязательно купить ненужное.
Так как денег у нас совсем не было, можно было только меняться на товар. Так у нас и товара пока не было. Поэтому я просто открыв рот от удивления вертела головой, любопытно застревая у каждой телеги.
Мне было очень интересно узнать, что сколько стоит. Особенно, как тут дела с пирогами и хлебом. Я точно знала, любой базар или ярмарка — шикарная чёрная пятница для пекаря. Горячие пирожки, сдобные ароматные пышки с сахарной корочкой разбирают со свистом. Причём, не столько праздношатающиеся, сколько сами торговцы.
Простояв весь день на ногах на палящем солнце, ругаясь с покупателями и друг с другом, уставшие продавцы с удовольствием набирали под вечер булки домой. Особенно, в той, в прошлой жизни, у меня славились маковые рулеты на сладкое. А вот самую крутую выручку делали пироги с капустой! Пышные, сытные, обалденно ароматные. Их заказывали заранее и к вечеру мы пекли до ста штук. Это там, в той жизни. А здесь неизвестно кому что надо.
Внимательно вглядываясь в лица торговцев, я пыталась угадать их предпочтения. Пряча собственное лицо, незаметно подобралась к самому центру рынка. Крестьянские возы, телеги, набитые всем вперемешку. Среди всей этой суеты: мелькающих ног, колёс — сидел мальчуган лет пяти прямо гна земле. У меня сердце ёкнуло. Первым желанием было подбежать, обогреть, накормить. Горячей волной хлестнуло по сердцу, у меня у самой внук был ровесником этого мальчугана. Юный торговец, не обращая ни на кого внимания, дремал над куском козьего сыра, облепленного мухами. Мальчик периодически сгонял их, помахивая ивовой веточкой.
Усилием воли заставила себя отвернуться и опустив голову пониже ступать дальше. Пыталась убедить себя, что у этого ребёнка есть дом, есть родители. Что о нём заботятся. Наверное.
Тут же на земле стояли клетки из прутьев, набитые чахлыми курами. Те истошно вопили, просовывая серо-жёлтые клювы сквозь прутья. Мимо них тащили тюки с зерном, громыхали деревяные повозки с поросятами, визжащими на всю округу. Чего только тут не блеяло, не мычало и не хрюкало — весь Ноев ковчег!.
Случайно я подошла к мясным рядам, ужас какой: свинина, зайчатина, потроха, кровь. Громкий гортанный говор с разных сторон, смачный, чавкающий звук битого мяса, полчища гудящих мух реющих полчищами над взмахивающими длинными ножами мясников — прямо мексиканский сериал.