Вот же уроды! Бить старого человека, тем более толпой. Самое удивительное, там размахивали кулакамии мужчины и женщины. Перед глазами сразу пронеслось моё невесёлое детство — мои схватки, когда мне, заморышу, приходилось отбиваться по принципу “семеро на одного”. Между прочим, когда бьют — это очень больно!
Ну, держитесь! Я вам сейчас всем наваляю. Подлетев к толпе я дала себе волю. То, как я мастерски размахивала своим дрыном, щедро осыпая ударами и матом спины нападавших — можно было снимать горячий боевик. Через минуту рядом никого не было. Я присела к старушке, подала ей клюку:
— Вы как?
У меня у самой после боя стучало сердце, сбилось дыхание. Воодушевлённая победой, подхватила бабусю вместе с её клюкой, потащила к телеге:
— Выбираться надо отсюда, идёмте, бабушка.
Я подвела несчастную к телеге, Магда сидела мертвено-бледная на краю, свесив ноги, шептала:
— Бэлка, брось её. Это Ханна, лесная ведьма!
— Замолкните, Магда. Это человек которому плохо. Потом разберёмся. Подвиньтесь!
Моя Магда нехотя придвинулась к самому краю, гордо задрала подбородок, отвернулась. Я обратила внимание на хмурое лицо Николаса. Он напряжённо переводил взгляд с меня на старуху, (насколько я запомнила, на Ханну), помалкивал.
— Поехали! — я подсадила ведьму на телегу, ухватилась за шершавый борт из толстых жердей, стала толкать вперёд. Николас не шевелился. Конечно, колёса не сдвинулись на на сантиметр.
— Ну? — я подошла к парню, прочитала в его глазах страх, прошипела:
— Николас, не беси меня! Мужик ты или трус?
Он зарычал, оглянулся на толпу сзади нас, я тоже посмотрела туда, где остывала команда драчунов. Несколько человек смотрело в нашу сторону, остальные вернулись к своим заботам. В принципе, до нас особо не было никому дела. Я выдохнула, подошла к здоровенному красавцу, громко дышавшему упрямым быком. Николас мрачно смотрел на меня исподлобья, и скажу прямо, я бы такого взгляда врагу не пожелала. Но, взяла себя в руки, сжала зубы, нацепила лучезарную улыбку. Ласково, мягко похлопала Николаса по плечу:
— Поехали, милый. Всё будет хорошо.
Магда прижавшись к своей половине телеги молчала, отвернувшись.
Я перестала обращать на неё внимание, напрягалась со всех сил, помогая толкать наш рыдван. Его высокие бортики предназначались для перевозки снопов, держаться было неудобно, толкать тем более. Руки уже горели, постоянно соскальзывая с необработанного, занозистого дерева.
Мне было неспокойно. Думала о своём: на рынок я больше ни ногой. Посылать буду Магду, это я уже решила. Найду лоточника побойчее. Так, чтоб товар не потерял и мог в душу влезть, расхваливая мои крендельки. Денег у нас всего 6 монет, как же это мало! Еле-еле хватит на пару мешков хорошей муки.
Надо приехать, хорошенько рассчитать стоимость кренделя. Дрожжи на фруктах у меня растут хорошие, мёд есть, за ягодами Магду отправлю в лес. Помощи на кухне от неё никакой. Даже картошку чистит так, что очистков больше, чем самой картошки. Вот заведём поросёнка — тогда да, а сейчас при строжайшей экономии на кухне Магда как работник тянет в минус. Поэтому ей самое место в лесу или в склоках на рынке за продуктами.
Я почувствовала, моей руки коснулось что то холодное, услышала:
— Стефания, помощи твоей век не забуду.
Я подняла лицо: на месте старухи в капюшоне — никого! Я огляделась, может бабуся выпала из телеги, свалилась. Её нигде не было. Смутная тревога пробрала мурашками по спине. У меня даже волоски на коже стали дыбом: я же точно слышала голос, а главное, холодное прикосновение. Ну не показалось же мне в самом деле.
Я растерянно посмотрела на Магду. Она ожила, порозовела, обиженно смотрела на меня:
— Зачем ведьму пригрела. Нежить она. Нельзя с ней якшаться.
— Сами вы ведьма, — негромко буркнула, сама полезла в телегу, села рядом. Дорога шла под уклон, моя помощь больше не требовалась. То, что старуха в капюшоне исчезла, это меня удивило, но не расстроило. Я настолько была в своих мыслях, могла и не заметить как она соскочила и дала дёру. Мы ей помогли, выручили, дальше у каждого своя дорога.
Производственные моменты никто не отменял, я добралась до Магды:
— Магда, нам надо найти лоточника, что будет ходить по базару, пироги да плюшки продавать.
— Так найдём. Дело нехитрое. Я вон, вчера пироги кумушкам раздавала, так они за всю свою ораву просили. У каждой дома сыновья взрослые и подростки. Всем охота вкусно поесть. Найдём лоточника! — Магда заметно взбодрилась, старческий голос перестал скрипеть, она аккуратно оглядывалась, видно, и вправду боялась лесной ведьмы. Я смотрела в лицо Магды, мне и самой стала спокойнее, когда мы подальше отъехали от города.
— Вот и хорошо. — я ласково, примирительно коснулась руки своей компаньонки, повторила ещё раз:- Всё у нас с вами, Магда, будет хорошо.
Мы не торопясь ехали домой, Николас тащил телегу, мы с Магдой сзади, свесив ноги раскачивались в такт. Я повернулась к нему:
— Николас, ещё телегу хвороста продашь, будем лошадь у соседа брать. Чтоб ты больше не тащил на себе такую тяжесть.
Магда погладила меня по плечу:
— Эх, Бэлка, чтоб мы без тебя делали? Жалеешь мужа, молодец, девка.
Что она сказала? Мужа? А, да, мужа. Для Магды и для всех остальных вон тот “конь” перед рыдваном мой муж.
Дома, только вошла на порог, меня встретила Айна. Поскуливая, собака мощным корпусом прижала меня к стенке, пыталась лизнуть в лицо. Я обняла её за бычью шею:
— Айна, я теперь постараюсь из дома никуда. Представляешь уже известно что я сбежала, а не сгорела на пожаре. А я-то надеялась…
Поставила перед собакой миску с едой. Мои опрометчивые обещания совершенно не волновали Айну, она поела, сытая и довольная лежала в своём углу. Казалось, она безмятежно дремлет, однако напряжённые острые уши торчком чутко вздрагивали. Да уж, Айна это мой ангел-хранитель.
.
Я вымыла руки, пошевелила огонь в печи, сдвинула к краю истомившееся в углях жаркое. Сытный, крепкий аромат уюта расплывался облаком по кухоньке. Я ждала Николаса, чтоб полить ему на руки и покормить.
Ужин прошёл в тишине. Николас кидал на меня злые взгляды, не знаю почему. Может, потому, что ведьмы боялся, может просто устал.
Как же я тоже устала к вечеру. Меня в прямом смысле слова потряхивало и водило из стороны в сторону. Гудели руки, спина, ноги. Я бы свалилась в кровать, эх, мне бы сейчас ванну, чистую пижамку, кусочек бисквита и чтоб утром никуда не надо было вставать.
Только мне вставать надо, причём затемно. Ставить тесто. Из за поганой муки тесто поднималось так долго! В голове дятлом стучало, что мука скоро закончится, хорошо, что сегодня заработали денег и завтра поедем договариваться к мельнику. Назойливым комаром зудело напоминание: завтра надо сделать картофельную начинку, а чистить картошку невозможно. Мелкая, твёрдая, как камень, что за сорт такой. Жаль, я как огородник ноль, а надо бы посадить хороший сорт на следующий год.
Но всё это полбеды. Больше всего меня мучила, прям высушивала неизвестность и тревога. Я боялась, знала, меня ищут во дворце и ведь найдут. Слишком городок небольшой, слишком выкуп за меня большой и самое главное — слишком высока ставка. Жизнь короля Грегори висит на волоске, а я тут пирогами маюсь.
То, что я в панике от страха решила, никуда ни ногой со двора — сильно сказано. Завтра предстояло новое вполне себе путешествие за мукой. К мельнику.
Я себе сказала, прям дала торжественное обещание что это в последний раз. Если бы я знала, что это возможно, реально последняя прогулка в этой жизни…
Уже засыпая, перебирала в памяти события дня. Вдруг до меня дошли слова той бабуси в капюшоне. Ну, той Ханны, что исчезла из телеги. Она сказала, не забудет помощи и… Меня как током ударило, я подскочила на своём топчанчике. Мурашки пронеслись по спине, — как я не обратила сразу внимание: лесная ведьма назвала меня “Стефания”!?
Глава 26
Глава 26
Ночь, проведённая в кошмарных догадках вытрепала мне всю душу. У меня из головы не выходило вчерашнее объявление и то, что меня лесная ведьма назвала по имени королевы — Стефанией. Что бы это значило?