— В таком случае, и мой материал не может быть стопроцентным доказательством, — заметил Синчин. — Отчет-то я писал уже после событий, и записи в блокноте не датированы. И свидетелей нет.
— Мы думали об этом, — сказал ван Маарен. — Вы не могли знать о Санта-Клаусе и сломанной кнопке. Именно поэтому ваш отчет нас очень заинтересовал.
— А что это за сломанная кнопка?
— В лунной кабине, — пояснил ван Маарен. — Пришлось при старте с Луны тыкать шариковой ручкой. Выходит, эта женщина действительно заглянула в будущее, когда эти детали уже обнародовали.
— Красный Гор, — сказал журналист. — Это тоже какой-то код?
— Не знаю. Нужно будет проконсультироваться. — Американец потер массивную челюсть. — Итак, ясновидение… Можно принять за рабочую гипотезу. Вернемся к ее появлению в Стоунхендже. Насколько мне известно, никаких экспериментов, подобных Филадельфийскому, нигде в мире не проводилось. Ни в июне, ни в июле. Хотя мы не можем быть уверенными на сто процентов насчет Китая и Северной Кореи. Но она не азиатка, а американка… Келли видел вспышку.
«Да-да, вспышка, — подумал Синчин. — Именно вспышка. Все началось со вспышки».
— При исчезновении «Элдриджа» тоже была вспышка, — сказал он. — Правда, при исчезновении, а не при появлении. Кстати, в Стоунхендже не раз наблюдали свечение над камнями.
— Я знаю, — сказал американец. — Допустим, есть определенные зоны, где может произойти пробой пространства. Некий объект доставил эту женщину в Стоунхендж, причем ее предварительно парализовали, отсюда ее поза. А Келли застал отлет НЛО. То есть не отлет в обычном смысле, а исчезновение, подобно «Элдриджу». Пробой, вспышка — и все. Возможно, ее плачевное состояние — результат психического воздействия НЛО, такие случаи известны.
— Значит, ее похитили маленькие зеленые человечки. Запихнули ей в голову всякие сведения о будущем, которое для них, естественно, секретом не является, и доставили в Стоунхендж.
— Во всяком случае, такие предположения высказываются. О том, что инопланетяне существуют в ином пространстве-времени, в котором наше будущее является прошлым. — Ван Маарен взглянул на журналиста и добавил: — Я имею в виду отнюдь не фантастические романы. Впрочем, есть объяснение и попроще, если такое определение применимо в данном случае: они каким-то образом воздействовали на ее психику и инициировали латентную способность к ясновидению. Может быть, это произошло неумышленно.
— Вот у вас все и сложилось, мистер ван Маарен, — сказал Синчин. — Жительницу Чаттануги похитили инопланетяне, провели обследование, попутно инициировали способности к ясновидению и вынесли за борт своей «тарелки» в Стоунхендже. А одежду ее на память себе оставили.
Американец хмуро молчал и с силой потирал нижнюю челюсть.
— Слушайте! — встрепенулся журналист. — А если попробовать регрессивный гипноз?
Ван Маарен оставил свою челюсть в покое, хмыкнул и ответил:
— Весьма ненадежный способ извлечения подавленных воспоминаний. Если вас под гипнозом спросят, что с вами делали инопланетяне — которых на самом деле не было, — то вы, вероятнее всего, сможете просто придумать «память» о том, чего не происходило… Тем не менее, мистер Синчин, мы уже попробовали.
Журналист воспринял это заявление почти как должное — сколько же можно было удивляться оперативности и возможностям заокеанской спецслужбы…
— Поскольку вы сейчас со мной беседуете, — сказал он, — то результат, надо полагать, оказался неутешительным.
— Именно так, мистер Синчин, — подтвердил американец.
— Что, никакой реакции?
— С ней работали пять психиатров. Пять, — ван Маарен для наглядности поднял руку и показал пятерню. — Независимо друг от друга. И заключение у каждого из них одинаковое: там стоит очень прочная блокировка. С такой блокировкой им работать не приходилось.
— Значит, зеленые человечки квалифицированнее наших специалистов, — резюмировал журналист. — И что дальше?
— Будем держать под наблюдением и повторять попытки. Есть надежда, что со временем блокировка ослабнет. Правда, есть и другая проблема…
— Ее психическое состо…
— Да, — в очередной раз рубанул топором ван Маарен, отсекая фразу Синчина. — Пока релевантность очень низкая. Нулевая.
— То есть?
— То есть мы атакуем ее вопросами о НАСА и сенаторе Кеннеди, а в ответ получаем обрывок фразы о каких-то ассемблерах. Или о черепе в белом тумане. Или вообще ничего не получаем. Будем работать… Если не случится психического коллапса.
— Есть такие опасения?
Американец едва заметно кивнул:
— Увы, есть.
— Собственно, чего вам опасаться? Возможно, это прозвучит цинично, но ее состояние должно быть вам только на руку: она не сможет никому выдать никаких тайн, если они у нее есть, и повредить вашей национальной безопасности.
— Мы не знаем, единственный ли это случай, мистер Синчин. И какими секретами владеют другие. И в каком они состоянии.
— И где находятся, — подхватил журналист. — Не в подвалах ли КГБ… Или у Кастро. Представляю, что было бы, если бы она появилась лет на десять раньше и предсказала берлинскую стену или убийство Кеннеди… — Журналист запнулся, теперь уже не из-за американца. — Вы предложили мне высказывать все, что угодно… А как вам такая версия? Она просто прибыла из будущего. Вот и все.
Ван Маарен некоторое время молча смотрел на журналиста, а потом ответил:
— Вероятно, на вас, англичан, крепко повлиял ваш Уэллс с «Машиной времени». Фантастика сама по себе штука интересная, но вряд ли стоит руководствоваться ею на практике.
— А другой наш соотечественник писал: «В земле и небе более сокрыто, чем снилось нашей мудрости, Горацио», — парировал Синчин.
Американец слабо улыбнулся:
— Ну, если начать оперировать цитатами… На любого Шекспира найдется свой Уитмен, а на Байрона — Рильке. «Природа — сфинкс. И тем она верней своим искусом губит человека, что, может статься, никакой от века загадки нет и не было у ней». Тютчев, русский ответ Шекспиру. Нет никаких загадок.
Журналист с уважением посмотрел на ван Маарена. Сотрудники Агентства национальной безопасности, судя по всему, были людьми весьма образованными. Во всяком случае, сам Синчин впервые слышал и эти строки, и саму фамилию русского поэта.
— В дискуссию я вступать не буду, — сказал он. — Но вы же сами просили выдавать самые невероятные гипотезы. Вот я и выдал. И она все объясняет.
— Что ж, именно фантазия, способность к творческому воображению и выделяет нас среди других животных, — задумчиво изрек Деннис ван Маарен. — Возможно, и мы сами — чья-то фантазия…
Марк Синчин вздохнул:
— Эх, жаль, читатели «Кроникл» ничего не узнают…
— А вы напишите роман, — посоветовал американец. — Фантастический роман, с другими именами, и местом действия. Только не сейчас, а лет этак через пять — семь.
— А что? — загорелся журналист. — Почему бы и не потеснить Уэллса?.. «Новые испытания машины времени»… Или нет: «Унесенные ветром времени»!
— «Унесенные ветром» — это очень оригинально, — с иронией заметил ван Маарен.
…Утром 4 сентября, слушая по радио сообщение о том, что накануне скончался вьетнамский лидер Хо Ши Мин, Марк Синчин вспомнил слова сотрудника Агентства национальной безопасности: «Меня убедило бы, если бы прорицатель точно предсказал, что дядюшка Хо умрет третьего сентября».
Деннис ван Маарен тоже оказался прорицателем.
Журналист отставил чашку с недопитым кофе и подумал, что обязательно напишет роман.