— Вполне вероятно, — согласился ареолог. — Возможно, тут не один черный ход, а несколько, только они ведь, скорее всего, потайные, их не найдешь, не заметишь. Снаружи кажется — монолит, да еще пылью и песком засыпан, а открывается изнутри каким-нибудь скрытым рычагом. Нет, нам, ей-богу, очень крупно повезло.
— А тебе это все-таки подозрительным не кажется? Просто на душе у меня как-то… сидит внутри какая-то заноза… Сны эти странные… Все время чувствую, что все вокруг — чужое… И словно кто-то смотрит на тебя, следит, подглядывает…
— Это бывает, — сказал Батлер. Как-то слишком поспешно сказал. — Не Земля все-таки, не родные железобетонные джунгли, а иной мир.
У него тоже было какое-то неприятное ощущение… Ощущение чьего-то постороннего присутствия. Но не внешнего, а внутреннего. Словно некий наблюдатель затаился в его собственной голове.
— Эй, отшельники, вы там не заблудились? — раздался из рации голос Торнссона. — Почему на связь не выходите, как договорились? Уже не сорок минут, а все сорок пять прошло!
— Ох, виноват, — сказал ареолог. — Как там у вас дела? Дырку сделал?
— Сделал. С золотом все в порядке. Я уже в лагере, в котловане. Лео разошелся не на шутку — еле успеваю ящики отгонять.
— Продолжайте в том же духе. А мы по-прежнему идем к Сфинксу. Никаких препятствий пока нет. Нашли ворота, ведущие из перехода на равнину. Древний аварийный выход.
— А если вы прямиком притопаете к открытой калитке, ведущей внутрь Сфинкса? — задал каверзный вопрос Торнссон. — Как насчет согласования дальнейших действий с командиром?
— Во-первых, никакой калитки, тем более открытой, пока не наблюдается, — ответил Батлер. — Во-вторых, общаться с командиром сейчас, сам знаешь, трудновато. А в-третьих, вот найдем калитку — если найдем, — тогда и будем думать. Я руководитель, мне и решение принимать. Давай, Свен, иди, работай.
— Ладно, — сказал Торнссон. — Слушаюсь и повинуюсь. Конец связи.
Они прошли еще несколько десятков метров в тишине древней галереи, прежде чем Флоренс нарушила молчание:
— А в самом деле, Алекс, если мы обнаружим вход… Ты говорил, что предписание есть у Эд… у командира, а с тобой эту тему конкретно не обсуждали. Мы что, просто постоим там, полюбуемся пейзажем и вернемся?
— Ну, почему просто постоим и полюбуемся? Запечатлеем, — ареолог похлопал рукой в толстой перчатке по висевшей на поясе видеокамере. — Да что гадать, Фло! Сначала дойти нужно, а там… — Батлер замолчал, словно окончание фразы встало у него поперек горла, и торопливо сделал шаг назад.
— Что? — встревоженно спросила Флоренс.
— Кажется, наступил на что-то…
Они направили свет фонарей вниз, и Алекс присел, вглядываясь в след своего ботинка, отпечатавшийся в толстом слое пыли. Протянул руку и поднял с пола какой-то предмет.
— Камень? — неуверенно предположила Флоренс.
Но это был не камень. На ладони ареолога лежала небольшая двояковыпуклая, гладкая на вид вещица, подобная правильному кресту с равновеликими сторонами и двумя небольшими сквозными отверстиями посередине. Алекс осторожно провел по ней, очищая от пыли, и находка мягко засияла отраженным светом, сделавшись очень похожей на изделие из земного янтаря.
Да, янтарь — это было первое, что пришло на ум Батлеру, и слова нанотехнолога подтвердили его мысль.
— Ой, янтарный крестик! — с детским восторгом воскликнула Флоренс и совсем как школьница попросила: — Дай мне, Алекс!
Ареолог выпрямился и опустил находку в ее подставленную ладонь. Флоренс поднесла вещицу к самому стеклу шлема, рассмотрела со всех сторон.
— Это украшение, Алекс, — тут же заявила она. — Не деталь, не блок, а именно украшение, я женским чутьем чую.
— Да, женское чутье — сильная вещь, — улыбнулся ареолог. — Может быть, ты и права. А может быть, некто, проезжая здесь в колеснице или, скажем, на мотоцикле, потерял пуговицу от плаща, которая давно уже еле-еле держалась на одной нитке.
— Пуговицу? — переспросила Флоренс, любуясь переливами света в глубине марсианского «янтаря». — Что ж, возможно. Пуговицы тоже бывают украшениями.
— Во всяком случае, вряд ли это атрибут культа… хотя… — Батлер взглянул на Флоренс. — Кто сказал, что миссия Иисуса ограничивалась только Землей? Что если он воплощался в разных мирах? Прячь в карман, Фло, только не потеряй — эта штучка, думаю, будет подороже, чем все сокровища Голконды.
Флоренс еще раз потерла вещицу, бережно опустила в карман и для надежности трижды похлопала по «липучке».
— Господи, просто не верится… Видела бы моя маленькая Мэгги… — Она вздохнула. — Неужели нам так-таки ничего и нельзя будет рассказать? Придется шептать в тростинку…
— Думаю, что долго держать все в тайне не придется, — успокоил ее Батлер и вновь двинулся вперед, в темноту. — Честно говоря, мне вся эта сверхсекретность очень и очень не по душе. Чувствуешь себя каким-то мелким обманщиком. Действуем у всех за спиной, втихомолку…
— Мне тоже не по душе, — призналась Флоренс. — Но отказались бы мы — сейчас здесь шли бы другие.
— То-то и оно… Далеко не каждый может похвалиться тем, что его мечта сбылась. А я — могу…
Некоторое время ареолог шел молча, внимательно глядя себе под ноги и поводя фонарем по сторонам. Флоренс тоже старательно всматривалась в пылевой ковер, надеясь обнаружить еще что-нибудь в этой длинной галерее. Потом Батлер хмыкнул и сказал:
— Мне вдруг представилась такая забавная ситуация: наступаю я на что-то, поднимаю, — а это банка из-под пива. Наша банка, самая обыкновенная. «Сэм Адамс». Или «Лайф». Или тюбик от зубной пасты.
— Да, «Шеффилд»! — сразу включилась Флоренс. — Или надпись вот здесь, на стене: ««Пингвины»* — лучшие!».
* Хоккейная команда «Питтсбург Пингвинз».
— «Микки Рурка на пенсию!» — подхватил ареолог. — Представляешь свои ощущения?
Флоренс отрицательно покачала головой:
— Нет, не представляю. Наверное, глубокий шок — навсегда. Во всяком случае — надолго.
— Как у того парня, что нашел вполне современный гвоздь в глубокой шахте, в глыбе горной породы. А насчет банки из-под пива… Читал я в детстве что-то такое, братец Ник притащил… Я тогда фантастику вообще глотал как попкорн… Прибыли такие, как мы, астронавты-исследователи на далекую-предалекую планету, через всякие подпространственные гипертоннели, на запуск уймища энергии ушла… Выбрались из своего шаттла, а на скале баллончиком-распылителем выведено: «Здесь были Джон и Мэри». Без всяких технических ухищрений туда попали, просто Джон этот обещал показать своей возлюбленной далекие неземные края. И показал…
— Красиво… Перенеслись силой любви.
— Вот-вот. Мы даже и не подозреваем о своих настоящих способностях.
— С тобой не соскучишься, Алекс.
— Да? — Ареолог грустно усмехнулся. — Не все так считают, Фло. Например, жена моя настоятельно советовала мне поменьше витать в облаках, а все силы сосредоточить, скажем, на ремонте дома. Или на замене мебели. — Он махнул рукой. — Ладно, это не тема для разговора на пути не куда-нибудь, не в супермаркет, а к Марсианскому Сфинксу!
— Ремонт — тоже дело нужное, — заметила Флоренс.
— Не ремонтом единым… Так вот, насчет пива и зубной пасты. О необъяснимых исчезновениях людей, кораблей, самолетов тебе, надеюсь, известно?
— Кое-что. Бермудский треугольник, разумеется, звено «эвенджеров»… Говорят, что многих похищают инопланетяне. Хочешь сказать, что мы можем обнаружить здесь тот углевоз «Циклоп», что исчез по пути к Норфолку?
— Именно, Фло, именно! — Батлер притронулся к плечу своей спутницы, и этот жест можно было расценить как признательность. — Чертовски приятно, когда тебя понимают, причем понимают правильно и сразу. У тебя действительно великолепная память, Флосси, — я, например, совершенно не помню, куда плыл этот «Циклоп».
— Это еще мелочи, — небрежно махнула рукой нанотехнолог. — Я чуть ли не наизусть знаю «Курс наносборки второго уровня», а там объем, пожалуй, как у Библии. Собственно, это и есть моя Библия.
— Теперь понимаю, как тебе удалось обойти конкурентов.