Он хотел убедиться, что человек, на встречу с которым отправилась девушка, уже находится на месте. Он напряженно вглядывался в ольховые заросли, темнеющие над белым боком громадного камня, но не замечал среди них никакого движения.
Мура находилась шагах в тридцати от Белого камня, когда графу почудилось какое-то шевеление в ольшанике. Впрочем, рассмотреть что-либо со своего наблюдательного поста в темных кустах он не смог. Возможно, просто от порыва морского ветра дрогнула ветка и задела остальные, которые ей отозвались. Или кто-то там таится?
Рене собирался двинуться дальше и быстро перебежать дорогу, чтобы отрезать негодяю путь к отступлению, но тут он заметил, что кто-то его опередил. Граф с удивлением наблюдал, как какой-то юркий человечек, чуть пригнувшись и ступая по-кошачьи, перешел пустынную в ночной час приморскую дорогу и скрылся в траве. Кажется, он собирался двигаться в ней по-пластунски. Следовало переждать, чтобы не столкнуться со злоумышленником раньше времени. Граф присел и бросил взгляд в ту сторону, где двигалась по направлению к Белому камню Мария Муромцева. Она, похоже, приостановилась и прислушалась – кажется, девушка все-таки изрядно волновалась.
Впрочем, не удивительно. Одна ночью – и отправилась на встречу со злодеем, похитившим ее собаку и угрожавшим сделать из животного фарш! Храбрая девушка. Она объяснила Рене, что не могла рассказать об угрозах родным, потому что они бы ее не пустили, Пузик бы погиб, да и полиция бы не дала им покоя.
Граф вздохнул – какое необычное приключение выпало на его долю на прощание! В России не соскучишься!
Он уже собирался вновь встать и перебежать через проплешину в зарослях к следующей группе кустов, растущих вдоль дороги, как увидел, что еще кто-то выходит из кустов буквально в десяти метрах от него и быстро перебегает через небольшую лужайку!
Ему показалось, что он узнал в нескладной фигуре студента, которого он встречал на даче Муромцевых, хотя разглядеть как следует быстро промелькнувшего человека так и не удалось, – и вообще было похоже, что лицо его чем-то специально намазано, чтобы его не смогли узнать при встрече. Неужели неуклюжий юнец тоже находится в сговоре с бандитами? Неужели он тоже принимал участие в нападении на горничную Муромцевых во время велопробега?
Граф Сантамери нащупал в кармане небольшой пистолет. Справится ли он? Он видел двух человек, пробирающихся среди ночи к Белому камню, а может быть, их еще больше?
Наконец он, убедившись в том, что Мура подошла вплотную к камню, быстро перебежал дорогу и стал продвигаться вперед, останавливаясь на каждом шагу и прислушиваясь. Он перемещался так, чтобы не выпускать из виду стоящую перед камнем девушку, но одновременно слева внимательно ощупывал взглядом каждое двигающееся пятно.
У Белого камня ничего не происходило. Девушка повернулась к морю и сделала два шага вперед – левым плечом она прислонилась к камню, как бы надеясь на его поддержку.
Граф Сантамери считал, что все держит под контролем и что ничего пока не происходит. Но он ошибался. Мария Николаевна Муромцева не по собственной воле сделала два шага к воде и прислонилась к камню. Она исполняла команду, раздавшуюся из-за каменного выступа. Ее фигура заслонила для графа появившегося серого человека – тот, выйдя из-за камня, прошел по воде, толкая перед собой короб с открытой крышкой, в руке он держал пистолет.
– Бумагу, – скомандовал он, едва разомкнув губы, скрытые густыми пышными усами. – И без баловства.
Мура с ужасом смотрела в глубь открытого короба – на его дне безвольно лежал Пузик, на морде его болталась мокрая тряпка. Мура узнала сладковатый запах – хлороформ!
– Бумагу! И живее! – повторил незнакомец. – Или я застрелю вас и собаку!
– Он не дышит? – Мура не сводила глаз с Цузика, в голосе девушки слышались слезы. Незнакомец направил на нее дуло пистолета. – Вот, возьмите. – Мура протянула ему вынутую из-под Глашиной шали бумагу. Незнакомец, не отводя пистолета, тряхнул бумагу, пробежал по ней взглядом и хмыкнул.
– Полчаса не двигаться с места, – приказал он с угрозой, повернулся и удивительно проворно скрылся за Белым камнем Мура поняла, что он уходит, но боялась что-то предпринимать, она надеялась на то, что Пузиков учитель попадется в засаду графа Сантамери. А граф теперь все хорошо видел. Видел, как девушка наклонилась вперед и что-то вытащила на берег, – к его удивлению, какой-то короб. Мура склонилась над ним. Видел, как с другой стороны Белого камня, за редкими деревцами ольхи, медленно удалялся в сторону небольшого перелеска, выходящего к дороге, человек в шляпе и сером костюме. Рене сделал еще несколько шагов вперед. Он убедился в том, что Мура жива, что никакая опасность ей не грозит, и теперь пытался выяснить, где же те два сообщника негодяя, что недавно пробирались сквозь кусты и крались к месту назначенной встречи. Но никого вокруг не было.
Граф взглянул в сторону Муры.
Девушка вынула из коробки бездыханное тело Пузика, положила его на песок и начала трясти. Потом побежала к воде, захватила воду в пригоршни и попыталась побрызгать на собаку. Она что-то приговаривала, но что, он не слышал...
А Мура, едва сдерживая душащие ее слезы, приговаривала:
– Пузик, Пузенька, да очнись же, мы должны отомстить негодяю, он не должен уйти.
Затем она перетащила собаку к самой воде – здесь холодный морской душ действовал более эффективно.
– Пузик, хороший мой, вставай. – Мура из всех сил тормошила пса, ей казалось, что тот уже никогда не придет в себя, навсегда останется в наркотическом сне.
Но она не знала резервных возможностей организма животного, выросшего в суровых условиях северной природы, закаленного многочисленными передрягами и испытаниями, выпавшими ему за полную опасностей и приключений бродячую жизнь. Свежий воздух и морская вода привели собаку в чувство.
Пес довольно быстро вскочил на ноги, отпрыгнул от воды и отряхнулся, окатив Муру фонтаном воды. Некоторое время он не слишком устойчиво стоял на ногах, казалось, что собаку тошнит. Но Пузик быстро восстанавливал силы – сначала он рванулся к Белому камню, потом передумал и бросился к Муре, пытаясь подскочить как можно выше и лизнуть спасительницу не только в доступные части тела, но и в лицо. А она наклонилась и сквозь слезы засмеялась.
– Пузик, Пузенька, – приговаривала она, – умница. Так им всем. Мы накажем негодяя, который угрожал пустить тебя на фарш. Мы ему отомстим.
Она выпрямилась и скомандовала:
– Сидеть!
Пес сел с видимой неохотой, он, кажется, не касался земли, хвост его безостановочно двигался из стороны в сторону, он смотрел на девушку влюбленными глазами.
– Фас! – скомандовала негромко Мура. – Фас, Пузик!
Граф Сантамери видел, как она привела собаку в чувство, как та резвилась и благодарила хозяйку. И вдруг псина сорвалась с места и побежала в сторону, затем вскарабкалась на склон земляной гряды и пустилась бежать сквозь заросли по направлению к удаляющейся фигуре серого человека. Он шел к небольшому перелеску и не видел угрозы нападения, возникшей позади, тем более что собака бежала совершенно бесшумно.
Дальнейшее произошло молниеносно.
Граф увидел, как из зарослей низких кустарников, возле дерева, к которому приближался бандит, встала огромная фигура и с необычным проворством устремилась по стволу дерева наверх, с медвежьей грацией хватаясь за сучья. Вслед за этим из кроны дерева раздался жуткий вопль и прозвучал выстрел.