Не смогла она вынести злости, накатившей на неё как волна Словенского моря. Встала и поспешила покинуть хмельной пир, покуда еще были у неё силы сдерживать слезы горькие. Порицая себя за слабость девичью, пыталась Яра уверить себя, что ладно будет, коли отступится он от неё, но мочи не было.
Позже, притворяясь спящей на полатях, слышала она разговор матери и Красы. Сказывала сестра, что очень уж люб ей сын кузнеца, и ныне он тоже заигрывал с ней, выказывая, что привадила она его. Сильнее Яра сжала у сердца оберег, снедаемая чувством, похожим на решимость дикого зверя прогнать любого, посмевшего ступить на его землю. Да только тут же хаяла она себя за слабость свою, не ведая, как же надобно поступить: по наказам старого волхва али по велению сердца своего.
На другой день пролился на землю рясный дождь, и пришлось Яре остаться в избе. Подсобила она матери готовить требу18 к Навьему дню19, пока чистила Краса песком разную утварь. С девичьей радостью сестра сызнова сказывала о гулянии, о силе и красоте сына кузнеца.
- Приглянулся он мне еще давешней зимой, - поведала Краса, - когда Яра недуг его прогоняла. Как же ладно, что сестра моя Ворожея.
- Помолчи, Краська! – мать грозно взглянула на нее.
- А почто? Гляди, какое нашему роду уважение, - не унималась младшая.
- Не ты его заслужила, не тебе и хвалиться, - обрезала бахвальство старая женщина. – Сама-то, поди, не срядилась бы променять свою понёву с бусами на такую участь.
Недовольно Краса засопела, но супротив отвечать не стала.
- Матушка, - тихонько, боясь спугнуть непривыкшую к её голосу женщину, промолвила Яра.
Мать опасливо посмотрела на нее.
- Ты веришь, что мне могла явиться Великая Макошь? – робко спросила девица. – Вечор, когда я на будущее загадывала.
- И что же она сказала тебе, девонька? – села мать на лавку обомлевшая.
Как могла Яра ответить? Что корова лизнула её в то место, куда поцеловал сын кузнеца. Такого бы старая женщина не вынесла. Глянула она на притихшую Красу, взиравшую на нее с почитанием.
- Окромя славления её и изгнания хвороб из людей, позволила она мне выбрать себе суженного и прожить жизнь свою в роду мужнем.
- Ох, доченька моя, - покачала мать седой головой. В глазах женщины отразилась тоска. –Ведаешь же ты, старый волхв не позволит этого. Всегда он твердил, что не велят тебе боги из рода в род переходить. Не быть тебе женой и матерью.
Кивнула Яра, соглашаясь.
- Али не Ворожея она! - воскликнула младшая сестра. – Коли видела она Богиню, переменит волхв свой наказ.
- Уверит он селян, что почудилось ей это, - взволновано проговорила мать. – Коли будешь жить ты мирской жизнью, потеряешь дар свой. В народе раздор пойдет, - посмотрела старая женщина на Яру жалобно. - Что бы ты ни сказывала, а послушают его.
- Знаю, матушка, - согласилась с ней Яра, возвращаясь к своей работе. Промаргивала она слезы непрошенные, но не смогла удержать одну. Когда скатилась она по щеке, падая в опару для пирога, вздохнула горько старая женщина.
- В Большой День Макоши в листопад20 положишь ты завет ей, как требуют боги, - прошептала мать, тяжко вздыхая. – Не смогу я подсобить тебе, кровинушка ты моя.
- Ты уже подсобила, матушка, - успокоила её Яра. – Уже давно я примирилась со своей судьбой и не жду иного.
- Ох, сестрица, а как бы тебе пошла клетчатая понёва, - вздохнула Краса, а потом вдруг отбросила чугунок и вскочила. – А давай попляшем!
- Опомнись, дуреха, - попыталась угомонить её мать.
- Отца и братьев нет дома, - продолжала баламутить Краса. – Никому не скажем мы, - схватила она Яру за руку. – Пойдем, сестрица. Теплый дождь будет нам подыгрывать.
Яра робко взглянула на мать. Кивнула опасливо старая женщина, и осмотрелась по сторонам, будто подсматривать мог кто.
Выбежали девицы во двор, окруженный высоким тыном. Пытаясь зажечь своим пылом Яру, Краса начала прыгать по лужам и, подняв понёву, приплясывать, что-то напевая. Вслед за ней попыталась несмело притопнуть Яра, но несвычная к веселью, остановилась. Подбежала к ней сестра радостная и потащила за руку, уговаривая поскакать вместе. Робко подалась за ней Яра да с большой охотой. Так ей хотелось изведать бескручинную девичью веселость.
Глядела мать с порога, как пляшут две её дочери под теплым дождем. Были легки движения Яры. Чудилось женщине, будто слышит она музыку всей земли, которую неподвластно услышать простым людям. Сияла на губах дочери улыбка счастливая. Была похожа она на прекрасную Берегиню21, которой суждено ей было стать после смерти. Смахнула женщина подступившую слезу, которая жгла пуще крапивного листа.
Плясали девицы позади избы около клети, и никто не слышал, как открылись ворота и заржал конь.
Кружилась Яра, раскинув руки, под красивую песнь дождя, обращая лицо к небу, подставляя его каплям воды, которые незаметно смывали горько-сладкие слёзы. Понимала её мать, как и понимала то, что не позволят Ворожее жить по прихоти своей. Не ей было решать судьбу свою, а всем селянам, которые ни за что не позволят сгинуть дару великому в девице распоясавшейся.
Всполошил её визг Красы. Остановилась девица и тоже безмолвно вскрикнула, когда глаза её встретились с темным взглядом сына кузнеца. Держал он под узды лошадь свою с возом. Видела Яра, как взгляд его погладил каждый изгиб девичьего тела под облепившей её рубахой. Сызнова пронзила её дрожь от ожидания чего-то неизведанного, больно сладкого, что безмолвно обещали яркие глаза парня.
- Яра, ступай в избу! – спохватилась мать.
Опустила девица глаза свои и стремглав пронеслась мимо матери. Заалели щеки ее, а стук сердца слышался, как ей чудилось, по всей округе. Краса уж разделась, когда сестра вошла в переднюю, на лице её блуждала улыбка.
- Ах, Яра, какой же он… - не смогла младшая подобрать подходящего слова и рассмеялась заливисто. – А ты видела, как он робко поглядел на меня и отвел глаза? Полюбилась я ему.
Еще что-то щебетала Краса, как маленькая лесная птичка, а Яра думала, что от неё сын кузнеца не мог отвести глаз. Только не ведала она, отчего это. То ли для него она была так красива, что не смог он сделать этого. При мысли об этом девице самой захотелось рассмеяться. То ли ничего в ней ему не приглянулось, и просто он взирал на неё, дабы не поддаться желанию посмотреть на Красу. Что же было вернее? И что было правильнее?
Видели в окно девицы, как парень молодой покинул двор. Мать хмурой тучей вошла в избу.
- Матушка, - не примечая настроя матери, Краса заскакала козленком вокруг неё, - он выспрашивал обо мне?
- Да ну тебя, Краська! – отмахнулась мать. – Лучше за работу принимайся.
Послушно уселась девица и взялась за оставленный давеча чугунок, но с губ её так и не сошла лукавая улыбка. Яра тоже воротилась к делу своему, да ладонь матери легла на руку её, останавливая. Заглянула она во всезнающие глаза старой женщины.
- Оставь это, - прошептала она. Разумела Яра, что не о требе сейчас мать говорит. – Нет у тебя другой стези окромя судьбы Ворожеи. Не сей в себе и его душе семя чаянья.
Опустила Яра глаза, ничего не ответив. Как смела она сознаться матери, что семя не только посеяно, но уже дало маленький крепкий росток?