Заманилов беспомощно оглянулся на Чена. Тот стоял навытяжку чуть позади. Комиссар понял.
– Марейкиса отправить было бы правильнее, но он может попасться на глаза японцам. Негорелое – станция небольшая, хотя и интенсивно работающая. Чем черт не шутит, а рисковать нельзя. Поэтому полетите вы. Вы персонально, как и Шило, отвечаете за успех операции. Чемоданы должны быть остановлены и под благовидным предлогом досмотрены. Как – не знаю. Надеюсь на Шило. Он офицер опытный, контрабандисты про него говорят, что от него мешка не утаишь.
– В каком смысле?
Комиссар пристально посмотрел на Заманилова и добавил:
– Я вам лично запрещаю давать указания старшему лейтенанту госбезопасности Шило, но предупреждаю, что в случае, если вы не перехватите чемоданы или если в них не окажется при досмотре японских шпионок, вы будете уволены из органов и понесете уголовную ответственность. Думаю, на Соловках вы начнете мыслить продуктивнее. Машина внизу, я распоряжусь. Самолет будет вас ждать.
Комиссар посмотрел на Чена:
– А вас, Марейскис, я попрошу остаться. Сейчас пойдем к генеральному комиссару, вы сами доложите обо всем, что случилось.
Глава 19. Кровь
Генеральный комиссар госбезопасности, начальник Главного управления госбезопасности и народный комиссар внутренних дел Генрих Ягода слушал начальника Особого отдела мрачно, на вытянувшегося в струнку Чена поглядывал неодобрительно, но ни вопросом, ни замечанием рапортовавшего не перебил. Лишь когда доклад был закончен, сухо уточнил:
– Где капитан Заманилов?
– Уже убыл на Центральный аэродром на моей машине.
Ягода поднял трубку телефона, услышал надтреснутый голос секретаря Буланова и приказал:
– Позвоните на Центральный аэродром. Сейчас к ним приедет капитан Заманилов из японского. Остановить. Пусть ждет еще одного пассажира. Ко мне вызвать Синичника из лаборатории. Немедленно. Если он на Мещанской, отправьте машину, но чтобы здесь был немедленно. Потом пусть едет на аэродром и летит вместе с Заманиловым. Оперуполномоченного на аэродроме предупредите от моего имени, чтобы все подготовил. Летчик пусть держит самолет под парами. Летят в Дзержинский погранотряд под Минском. Всё.
Генеральный комиссар положил трубку и посмотрел исподлобья на чекистов. Подумав немного, снова позвонил и приказал соединить с командиром погранотряда, куда должен был прибыть самолет из Москвы:
– Товарищ старший лейтенант госбезопасности, в ближайшие часы к вам вылетает капитан госбезопасности Заманилов из Главного управления и с ним еще один человек, фамилию которого вам знать не обязательно. Подробные инструкции у Заманилова. Детали операции он вам пояснит, но руководить ей приказываю вам. Коротко сообщаю суть: у следующих в Берлин японских дипломатов есть багаж, в котором среди прочего, числятся два чемодана. Предположительно, в них находятся две женщины – бегущие из СССР японские шпионки. Выпустите их за границу – обещаю вам суд военного трибунала и, как минимум, пять лет лагерей. Если досмотрите багаж так, что это вызовет претензии японских дипломатов, но женщин в чемоданах там не окажется, получите то же самое. Вопросы есть?
Ягода, сдвинув брови, прислушался. Видимо, связь с погранотрядом была плохая. Коротко бросил пару раз: – Да. Да. Нет. Командуете вы. Заманилова переодеть в форму бойца-пограничника. Второго человека – в гражданское, и пусть все время будет рядом. Он не подчиняется никому из вас. Ваша задача ему не мешать. Всё. Желаю успеха, – и положив трубку, Ягода откинулся на кресле, всем видом давая понять, что разговор окончен.
– Разрешите идти?
– Надеюсь, вам обоим не надо объяснять, какую меру ответственности за эту операцию несете лично вы?
– Никак нет.
– Идите.
Круто развернувшись на пятках, чекисты вышли из кабинета и свернули налево по коридору. Навстречу им, ссутулившись и спрятав подбородок в воротник френча, торопился неизвестный молодой человек необычной наружности. Стриженный под машинку, невероятно широкоплечий, он, сцепив руки сзади, как заключенный, смешно, по-птичьи вышагивал ногами, кривизну которых не могли скрыть даже широкие штаны трубами. Не поднимая глаз на встреченных чекистов, он, тем не менее, вежливо и раскатисто поздоровался («Добррое утрро!») и прошагал дальше к кабинету наркома. Удивленные контрразведчики невольно посмотрели ему вслед. Сцепленные сзади руки незнакомца существовали как будто отдельно. Длинные сухие пальцы непрестанно шевелились, обнимая и поглаживая друг друга. Чена передернуло, да и комиссару этот человек явно не понравился. Не глядя друг на друга, они поспешили в отдел.