Тяжёлые, склеенные поздним сном веки никак не хотели подниматься. Сквозь ресницы Клэр снова увидела над собой высокий расписной потолок, нежно-розовые стены по бокам и деревянные оконные рамы, из которых прямым потоком лился тусклый солнечный свет. Эта ночь была беспокойной. Клэр несколько раз просыпалась от чувства, что ноги выкручивает судорога, а тело бросает то в жар, то в холод. Когда же боли прекратились, то перед глазами возникли расплывчатые образы.
Но всё это было навсегда подарено ушедшей ночи. Настало новое утро, новый день, который должен был принести с собой что-то прекрасное и живое. День бала. Глаза Клэр всё больше наполнялись детской радостью, словно эта радость исходила от каждого предмета в этой комнате. С каждой минутой детали сна забывались, и она уже плохо помнила страх, который мешал ей дышать прошлой ночью.
«Вот эгоистка! Желая вернуться обратно, я вместе с тем совершенно не испытываю чувства тоски по родителям и подруге», – думала Клэр, танцуя в свете солнца вблизи окна в одной рубахе. Она кружилась, закрывала глаза в предвкушении сегодняшнего вечера. Праздничное волнение пробуждало трепет в груди. Разве могла она вообразить, что окажется на настоящем балу в начале девятнадцатого века? Безумие!
В течение дня Клэр не могла ни есть, ни спокойно сидеть на месте. Графиня Миланова занималась подготовкой банкета и ранним приёмом подарков, которые присылали ей друзья из города. По этой причине Клэр так и не имела возможности поздравить её лично. Она практически не выходила из своей комнаты, лишь изредка развлекая себя выглядыванием из окна в сторону конюшни.
Каждый раз, когда Клэр не видела там тренирующегося Петра, она со вздохом начинала сновать по комнате под звуки старого скрипучего паркета. Всё шло как нельзя лучше, и к началу сборов Майя уже была в её комнате. Очень много времени и острых шпилек ушло на причёску. На этот раз Клэр сама руководила движениями Майи, чтобы в сочетании с античной лаконичностью не утратился её современный образ. Пара рыжеватых локонов осталась спадать на фарфоровые плечи, в то время как остальные пряди были собраны наверх. Пройдя длительную процедуру одевания, Клэр наконец смогла увидеть себя в потрясающем белоснежном платье Мари, которое в этот вечер принадлежало лишь ей одной.
– Чудесно выглядите, мадемуазель! И отчего же наряды нашей барышни вам идут куда больше, чем ей? Ой! – тут же поправила себя Майя. – Что же я вечно лишнего болтаю. Прошу, не говорите о том графине.
– Можешь об этом не беспокоиться.
День постепенно сменялся ночью, уступая ей свои права на царствование. Прислуга, словно муравьи, проворно носилась по дому, завершая последние штрихи приготовления. Зажглись свечи и фонари на улице, добавив уюта и без того прелестным аллеям. С наступлением сумерек в дом стали съезжаться первые гости. Мари лично встречала каждого из них у парадной, принимая цветы и поздравления. Клэр было немного не по себе от мысли, что ей нечего подарить своей спасительнице.
– Майя, расскажи мне, что вообще принято дарить на праздники?
– Всегда по-разному. Когда подсвечник или вазу вручат, когда ноты или чудесную вышивку. В другой раз, бывало, дарили крупную пойманную дичь.
– А если женщина желает сделать подарок мужчине?
– Также вышивку на платке изволят дарить, но самым личным подарком считается прядь волос.
– Прядь волос? – скривившись, уточнила Клэр.
– Точно так.
– Но зачем?
– Для того чтобы частичка вас всегда находилась с возлюбленным.
– Я сперва решила, что волосы нужно дарить всем мужчинам, – захихикала Клэр.
– Что вы, упаси бог! Ещё научу вас дурному.
Глава 4
Чувства и страх
Столько лет бродить под водой,
столько —ощупью по земле,
чтоб однажды прийти к тебе…
В комнату Клэр с нижнего этажа стала доноситься музыка. Всё вокруг постепенно наполнялось жизнью. Переступая порог дома, каждый гость должен был надеть на лицо маску, соответствующую своему костюму. Друзья и знакомые Мари по-прежнему продолжали прибывать.
Клэр сидела напротив окна, пока Майя закрепляла за спиной ангельские крылья. На улице раздался громкий топот лошадей. Звук от лихой езды донёсся через настежь открытое окно. От любопытства девушка оторвалась от стула в попытках рассмотреть хоть что-нибудь на тёмной аллее. Но всё, что ей удалось разглядеть, – это мелькающие силуэты подъехавших всадников.