- Но что же делать?
- Взять себя в руки и заткнуться.
Сам он осторожно передвигался по краю плота и неразборчиво бормотал:
- Ну давай, милый. Давай, родной. Иди к папочке...
Вода под плотом забурлила. Поднялись тучи желтого ила, затем мелькнула замшелая коряга... Я ойкнула, но тут же зажала рот ладошками. Никакая это была не коряга.
- Шеф, к вам крокодил плывет. Здоровущий какой... Вы что, не видите? Сейчас он вас сцапает!
- Помолчи.
- Но шеф...
- Это не крокодил, - Ванька встал рядом и придержал мою руку, готовую выхватить пистолет. - Это зомби.
Почуяв, что меня его слова не успокоили, добавил:
- То есть, зухос.
Перед глазами всё поплыло. Воздух сгустился, в ушах раздался противный комариный звон. По спине, под майкой, потекли липкие горячие струйки... Не нравится мне эта Африка, как есть не нравится. Не зря еще дедушка Чуковский поучал: "Не ходите, дети, в Африку гулять."
Это всё от жары. А еще от голода. Так и Бабуля всегда говорил... Плохое настроение, бессонница, кошмары - это всё от пустого брюха. К сожалению, жрать было нечего. Да и вид крокодилозомби начисто отбивал аппетит.
...Был он скользкий, замшелый, свирепо воняющий гнильем и болотной тиной. Чешуя местами отвалилась и в проплешинах темнело трухлявое мясо. Зато зубищи - острые, как у циркулярной пилы и коричневые, как у курильщика, были как на подбор. Подплыв к самому плоту, крокодил положил на бревна страшную слепую голову и раззявил пасть в довольной ухмылке.
От позорного визга меня спасло лишь то, что я держалась за Ванькину руку. Не знаю почему, но это сильно помогало. Это, а еще то, что с берега на меня пялились сорок разбойников. Не пристало русской девушке проявлять слабость перед заграничными бандитами. Не доросли ещё.
Базиль, бесстрашно погладив чудовище по слипшимся, забитым тиной ноздрям, положил в раззявленную пасть конец веревки. Пасть захлопнулась, как капкан, крокодил соскользнул в воду, и махнув хвостом, поплыл от берега. Плот дернулся, веревка натянулась. Разбойники поднялись на ноги.
Защелкали затворы автоматов, я потянулась за пистолетами, но поняла: поздняк метаться. И просто зажмурилась.
Ничего не произошло. Мы удалялись, разбойники всё так же стояли на берегу.
- Меня зовут Саид, - вдруг на чистейшем русском крикнул тот, что здоровался с шефом. - Увидишь Сета - не убивай. Он мой...
Базиль еще раз прикоснулся к шляпе.
Крокодил бодро тянул плот от берега.
- А? Что? Где горит? - мы втроём глядели на птичку сверху вниз.
- Шеф, давайте играть в Степана Разина, - предложила я. - Вы будете донской казак, а мы с Ванькой - ваше войско. Гамаюн будет персидской княжной. Она вам не угодила, и вы приказали бросить её в набежавшую волну.
- "И морская пучина поглотила ея в один момент" - кивнул напарник. - В общем, все умерли...
- М-да, нарушение устава караульно-постовой службы налицо. Трибунал тебе светит, - обрадовала я хлопающую мутными со сна глазками ворону. - Из-за тебя мы чуть в лапы к разбойникам не угодили.
- А еще её можно на запчасти разобрать, - предложил Ванька. - Из перьев ножиков понаделаем, из внутренностей - будильников. А чего? Надо же чем-то торговать с непокоренными дикими племенами.
- Согласна, - кивнула я. - А то расходы одни. Припасы сожрала, караул прошляпила...
Ворона съёжилась. Глаза подернулись белой пленкой, клюв приоткрылся, из железного горла пошел тонкий писк - будто чайник на плите забыли, а вода выкипела.
- Может, приняв к сведению прошлые заслуги, дать подсудимой еще один шанс? - подмигнув нам, сурово спросил шеф.
Я поджала губы. На самом деле, ворона мне нравилась. Много анекдотов знала... К тому же, на её фоне мои косяки были как детский смех по сравнению с ковровой бомбардировкой.
- Так уж и быть, в Стеньку Разина в другой раз поиграем, - милостиво согласилась я.
Ворона приоткрыла один глаз.
- Ладно, - вздохнул Ванька. - Нечего местную фауну травить. Она нам ничего плохого не сделала.
***
- А бедуины тоже не любят Сета, - заметил Ванька.
Плот бодро чесал на крокодильей тяге, солнце плавилось в зените как сырок на сковородке, а мы вяло раскинулись на плоту, додремывая ночные приключения.
- А за что его любить? - спросила я. - Эксплуататор и негодяй, у нас таких в проруби топят. Дураки те, кто соглашаются в него верить...
- Ничего глупого здесь нет, - возразил шеф. - Люди находятся в плену мифа. Веками они пребывали в религиозных заблуждениях, и когда миф обрел реальное воплощение...