— Отлично! Абсолютно все видно, — ответил тот, не спуская прищуренных глаз с купола экрана. На куполе медленно проносились огромные темные массы. Одни из них заполняли большие пространства на поверхности океана, другие, поменьше, глубоко опускали вниз свои подводные части. Порой казалось, что они вот-вот коснутся ими горбатой спины подлодки, но «Пионер» спокойно и уверенно проходил под ними, лишь изредка наклоняя свой нос и затем выравниваясь на заданной ему глубине.
С запрокинутой головой капитан спросил:
— На какой мы точно широте, Евгения Юрьевна?
— Пятьдесят восемь градусов сорок минут южной широты, восемьдесят градусов западной долготы от Гринвича, — ответила старший лейтенант.
— Какое множество айсбергов!
— Здесь уже зима.
— Да, конечно… Но для начала зимы их все-таки слишком много. Всего лишь десятое июля.
Наступило молчание. Через несколько минут оно было нарушено появлением зоолога и Павлика.
— Ага! Льды! Это интересно! — воскликнул зоолог, взглянув на экран.
— Здесь они совсем иначе выглядят… — заметил Павлик. — Когда мы на «Диогене» встретились с айсбергом, я успел его рассмотреть. Он был гораздо выше «Диогена» и весь сверкал. И словно вырезной весь, в украшениях…
— Ничего удивительного, — проговорил зоолог. — Тогда ты видел верхнюю, надводную часть, а сейчас перед нами подводные части айсбергов. Надводную часть разрушают солнечные лучи, теплые ветры, дожди, а подводная часть больше сохраняется, на нее действуют только теплые течения, омывающие ее. Она гораздо больше надводной части. В пять-шесть, а иногда и в семь раз больше… Вот сейчас «Пионер» наклонился и нырнул глубже, чтобы обойти одну такую подводную часть айсберга. А ведь «Пионер» идет на глубине более трехсот метров! Значит, этот айсберг погружен своей нижней частью в воду больше чем на триста метров. И его надводная часть, следовательно, поднимается над поверхностью океана больше чем на пятьдесят метров. Таким образом, общая высота айсберга равна, пожалуй, четыремстам метрам. Вот какая высота! А знаете ли вы, позвольте вас, молодой человек, спросить, что встречаются айсберги общей высотой до шестисот-семисот метров?
— Ой-ой-ой! — ужаснулся Павлик. — Семьсот метров! Неужели море замерзает на такую глубину?
Зоолог даже крякнул от удивления и оторвал глаза от экрана. Потом с досадой пожал плечами и вновь поднял глаза к куполу:
— Как можно предполагать такие глупости, позвольте вас спросить? Чтобы море промерзало на семьсот метров?! В самые лютые зимы море покрывается льдом, который к лету достигает толщины не более трех-четырех метров. Кроме того, при таянии морской лед дает солоноватую воду, а айсберги состоят из пресного льда. Ясно, что они образуются не из морской воды, а из пресной. А такая вода находится только на поверхности земли. Значит, и айсберги образуются на земле…
— Как же… как же они здесь?.. — недоумевал Павлик. — Как же они очутились в море?
— Слыхали ли вы что-нибудь о ледниках, позвольте вас спросить? — запальчиво воскликнул зоолог, которого, очевидно, раздражали слишком, по его мнению, наивные, «безграмотные» вопросы Павлика. — Чему вас учат там, в ваших привилегированных гимназиях и колледжах?
— Вообще-то я учился на брокера, — робко возразил Павлик. — Но… ледники — это такие ледяные потоки на высоких горах, где очень холодно. Они спускаются вниз, где потеплее. Ну, и там тают и дают начало ручьям и рекам.
— Ледяные потоки… гм… брокер… ледяные потоки… — ворчал зоолог. — Ну ладно, пусть брокер и потоки! А в северных и южных полярных областях лед покрывает не только вершины высоких гор, но и вся земля бывает целиком покрыта им. Он так и называется, «материковый лед». Почти вся Гренландия, величайший остров в мире, площадью в два миллиона сто тысяч квадратных километров, покрыта, за исключением узкой полосы по берегам, материковым льдом. Из года в год, столетие за столетием, на его поверхности накапливался снег, который постепенно, под собственной тяжестью, превращался в лед. Этот лед нарастал все выше и выше, и теперь на Гренландии лежит ледяной щит толщиной в два километра, а в некоторых местах даже больше! Примерно то же самое наблюдается и на южном полярном, Антарктическом, материке. От этих материковых льдов отделяются ледниковые языки, которые спускаются к морю, скользят сначала по его дну и наконец, когда дойдут до глубоких мест, всплывают. Ветер и волны расшатывают их, действует и собственная тяжесть, и наступает момент, когда конец ледникового языка отламывается в виде ледяной горы и уплывает в море. Вот если мы подойдем к берегу материка, нам, может быть, удастся увидеть это явление… Евгения Юрьевна, как далеко мы спустимся к югу?